Саймон же в самом деле побежал навстречу туману. Таинственный незнакомец помог ему преодолеть тонкую грань между сковывающим страхом, который не даёт ни пошевелиться, ни что-либо предпринять, и ужасом, побуждающим собрать оставшуюся волю в кулак, чтобы убегать изо всех сил.

Во всю прыть он нёсся вниз по улице, начисто позабыв о страшных историях, в которых люди, попав в туман, пропадали и никогда из него не возвращались. Кривые тени домов всплывали на всём его пути, но Саймон уже не пытался понять, где он. Туман становился всё менее густым. Очертания домов – всё более чёткими. Наконец Саймон ворвался на улочку, где – о чудо! – стоял один из фонарей, освещающий небольшое пространство вокруг себя голубоватым газовым светом.

На радостях Саймон не заметил прохожего, дородного господина в помятом сюртуке. С разбегу альраун влетел в него и, наверное, сшиб бы с ног и сам бы упал, не окажись этот гражданин коренастым и стойким, к тому же в два раза больше самого Саймона.

– Эка ты несёшься, парень! – хохотнул он и отпустил Саймона, врезавшегося в него.

Альраун бешено завращал глазами, блуждая ими туда-сюда и пытаясь хоть что-нибудь разглядеть после столкновения.

Дородного господина всё это изрядно развеселило. Он положил свою массивную руку на худенькие плечи трясущегося Саймона и пророкотал:

– Ты чего так напугался? Пойдём-ка пропустим по кружечке медового эля к старине Джо!

Не понимая, что происходит, Саймон не сопротивлялся – да он, в общем-то, и не смог бы! – и двинулся в ближайший дом.

Постепенно придя в себя, он наконец услышал, что на улице, несмотря на поздний час, довольно шумно. Из домика, в который его тащил смеющийся гражданин, доносились весёлый смех и громогласные вопли. В воздухе пахло жареными колбасками и чесноком. От самого толстяка разило элем, но самое главное – Саймон понял, что каким-то чудом он остался жив. Больше того, он оказался в том самом месте, куда так стремился попасть!

«У старины Джо» – было написано большими ровными буквами на старой деревянной табличке.

«Таверна» – следовала надпись ниже, буквами менее ровными и гораздо более мелкими.

«Заходи, прохожий, без лишних раздумий. У нас всегда свежий эль!» – это было приписано ещё ниже совсем уж скверным почерком, кривым и скачущим.

Были на табличке ещё какие-то надписи, но Саймон их не разобрал.

– От кого убегал, парень? – дружелюбно осведомился дородный гражданин в мятом сюртуке.

– От страха и от тумана, – ответил альраун, переводя дыхание.

– К чёрту всё! Забудь и отдыхай! – посоветовал новый знакомый.

– А я как раз сюда шёл! – сказал Саймон и, подумав, уточнил: – Нет, скорее нёсся как проклятый!

– Это точно, – согласился дородный господин, – Будь я потоньше, вроде тебя, расшиблись бы насмерть оба! Спасибо элю, что не дал мне умереть! – С этими словами он стал весело хлопать себя по животу, которым, судя по всему, очень гордился.

Впервые за прошедший день Саймон позволил себе улыбнуться.

В таверне было душно. Посетителей было немного, и все они, сосредоточившись вокруг трёх сдвинутых массивных столов из чёрного дерева, играли в карты. То и дело раздавались те самые радостные вопли победителей и чертыхания проигравших, что слышны были даже с улицы. На кону стояли деньги. Весёлый толстяк, который завёл Саймона в таверну, уже и сам принимал активнейшее участие в игре. Альраун же опустился за соседний столик поменьше и смотрел на игроков.

– У тебя до большой партии две обычные дюжины! – кричал какой-то смуглый верзила, обращаясь к тонкому человеку в камзоле. – Смотри не набери лишнего!

Тонкий в камзоле был спокоен. Очевидно, он не сомневался в своей победе.