С внешностью Нибелунга я уже нравился – их родным и всем, кто приходил в наш дом. К тому же я обладал хорошим нравом и вполне сносными манерами. Держать ответ за важные моменты в своей жизни я давно поручил достойнейшей части тела – хвосту. Ему вменялось стоять трубой. Он хорошо справлялся. Утром, задранный вверх, провожал их, а вечером встречал на пороге. Я гнул спину и терся о ноги вошедших, смешивая свои запахи с принесенными с улицы.

Мне очень важно, чтобы мои метки как можно дольше оставались свежими. У меня даже имелась особенная отметина, до черноты натертая шерстью, – угол кухонного стола. Мое влечение к нему возрастало, когда кухня утопала в благородных ароматах различных мясных продуктов. Сосиски! Лучшее, что придумали люди после парного мяса! Жаль, что она глядела на это иначе.

Как любой адекватный домашний кот, я любил дегустировать продукты. Делал это открыто, на обеденном столе. На письменном столе старался не выделяться. Собирал коллекцию книжек, приятных на зуб, – с твердой обложкой. Долго сражался с обувными шнурками – выцарапал победу. В коридоре стало намного свободнее – ботинки и ботиночки заселились в шкаф. Чтобы быть в форме, много внимания уделял активным видам спорта – занимался пятиборьем. В него входили прыжки в высоту, лазанье по любому вертикальному предмету, бег на различные дистанции, вольная борьба с мягкой игрушкой и гольф – доводил удары по мячу до совершенства. И, м-мур-мяв, кусочек сливочного сыра на куриных ломтиках: никогда не упускал возможности протестировать на прочность провода наушников.

Как всеобщему любимчику, мне многое прощалось. Однако я стал серьезной проблемой для своей любимой семьи…

***

Прервусь, пожалуй, и расскажу, как мы выбираем своего человека. Выбор происходит на второй Ступени Лестницы Отбора. Ее электронные недра содержат единственную папку с интригующим названием «Одна десятая». Эта папка – хранилище детства человека, а ее страницы – наши самые приятные помощники в непростом выборе.

Почему именно детские страницы? Потому что в них живут игры! А игра живет в каждой кошке! Мы разбираемся в играх не хуже, чем в сортах мяса. Но только в детских – правила взрослых игр часто меняются. В помощники они совсем не годятся. Шпаргалка проста и весьма любопытна: вы играете – мы наблюдаем! Детские страницы заполнены игровым опытом примерно наполовину. Другая половина страниц рассказывает нам о четвероногих друзьях ребенка, его мечтах и желаниях.

Мы получаем доступ к страницам, когда в подсознании человека только-только зарождаются образы и картинки о будущем питомце. На этом этапе кошка обладает правом откорректировать полученную заявку, усилив или ослабив волновые импульсы, которые исходят от страниц. Кошка-Мастер, уловив адресованный ей сигнал, обойдется без правки. Она охотно обменяется с отправителем гравитационными волнами – пошлет ему в подтверждение свое согласие. После этого человек осознает, что хочет завести питомца.

Кошка в статусе Смотрящего участвует в выборе семьи только в том случае, если в предыдущей жизни она получала поддержку и внимание со стороны человека. Воспользовавшись шпаргалкой, она удвоит волновые импульсы детских страниц будущего владельца, на котором остановила выбор, и он все чаще начнет задумываться о питомце. Кошка вольна не проходить вторую Ступень, если в прошлой бездомной жизни с ней плохо обращались и она сильно страдала.

Неофиты, получившие много положительных эмоций, скорее всего, тоже усилят импульс страниц. Это совсем не обязательно делать, но это, пожалуй, тот единственный случай, когда коты не хотят рисковать. Если кошка-Неофит пострадает от человека или лишится нужной ей помощи, она проигнорирует все отправленные ей сигналы и вернется на Землю Посланником-Смотрящим. Может случиться, что ее бездомная жизнь окажется слишком короткой. Тогда человек, для которого она могла бы стать любимым питомцем, упустит возможность получить новые знания и обогатить свое сердце. Возможно, он проживет до ста лет, прочитает много полезных книг и станет образцом для своих внуков и правнуков. Он пропустит лишь коротенькие мемуары в пятнадцать-двадцать лет жизни. Жизни, оборванной равнодушием.