Его называли просто Кот. Иногда прибавляли к основному именованию еще какой-нибудь уменьшительно-ласкательный или увеличительно-уважительный суффикс. Тогда он становился Котиком, Котищем или Котаном. По несколько раз на дню его именовали по-иностранному, называя на испанский манер Seńor Gato. Или же Monsieur Chat на французский. Приходилось откликаться и на чешское Pane Kat и даже на Mister Cat, произносимое на чистейшем британском английском.

Кот с одинаковой охотой отзывался на все свои имена, в очередной раз убеждая окружающих в том, что и среди животных встречаются полиглоты.

Языковые способности Кота были вполне объяснимы. Ведь он был не каким-то обычным котом, который только и умеет, что лежать на диване да гоняться за игрушечной мышкой.

Жил Кот на филологическом факультете университета, где обучают более чем ста языкам. Кота знали все студенты, преподаватели, заведующие кафедр, работники факультетской столовой и вахтерша тетя Тамара. Никто не знал, сколько ему лет и как он попал на факультет. Казалось, Кот жил там со дня его основания.

Наружность у Кота была самая обычная и заурядная. Можно сказать, типичная наружность для кошачьих средней полосы. Среднестатистические черно-серые полоски с вкраплением чуть заметной рыжины. Уши торчком, хвост слегка загнутый на конце, и достаточное количество усов, белых вперемежку с черными. Глаза у Кота были зеленые и могли принимать разные оттенки – от изумрудного до нефритового, в зависимости от освещения помещений, в которых Коту приходилось бывать.

Разрешалось ему находиться практически везде. Кот мог входить без доклада даже туда, куда рядовой студент или посетитель должен был записываться сильно заранее.

Кот мог прошмыгнуть мимо строгой Людмилы, секретарши самого декана, и проникнуть в кабинет главного человека на факультете.

Конечно же, Кот знал, как вести себя с начальством на его территории. Он входил в приемную, заставленную книжными шкафами и стеллажами. Делал приветственный круг почета перед широким столом и садился так, чтобы главный человек факультета мог узреть Кота, не отрываясь от монитора или от стопки бумаг с печатями.

– Ректор предлагает на следующий год снизить количество бюджетных мест на кафедре славянской филологии, – главный человек обычно первый начинал диалог с Котом. Будучи крайне занятым решением сразу нескольких глобальных вопросов, декан сразу переходил к сути и не тратил время на формальные приветствия.

– Мур, – реагировал Кот.

– Говоришь, что он ректор и ему сверху виднее? – переспрашивал декан, – с одной стороны, правильно. Ну, куда нам так много специалистов по «Слову о Полку Игореве»? Хватит и тех, что уже есть. Нерентабельная эта кафедра.

– Мур-мур, – отвечал Кот.

– Придется сократить ставки преподавателям старославянского. Кого-то на пенсию отправим…

– Мур… – напоминал Кот.

– Да знаю я, что научная работа ведется, в журналах статьи студентов публикуют и в конференциях они участвуют. Только вот ректор предлагает за счет освободившихся мест коммерческие курсы иностранных языков расширить. А на высвободившиеся бюджетные средства аудитории для этих курсов обновить. Что поделаешь, рыночная экономика, новые приоритеты.

Кот выжидающе молчал. Ждал, пока декан сам вспомнит.