Мимо этой телефонной будки, собирая в свой уже довольно внушительный узелок: банки, бутылки и всевозможный мусор, валяющийся на тротуаре, проходит Безумная Грета. Сопровождают её рыбы на тонких членистых ножках и жабы во фраках. Издавая при ходьбе странные щёлкающие звуки, замыкает шествие Карлик с Кораблём дураков на голове.

На Корабле дураков, под стеклянной сферой в точности отражались события, происходящие с художником сейчас, здесь, на этой улице: стояла телефонная будка, шла процессия… Карлик, задержавшийся подле будки, дышал прямо на стекло и вызывающе-пристально разглядывал художника, стоявшего внутри. Когда же запотевшее от близкого горячего дыхания стекло сделалось матовым, то предутренний туман стал совсем непроницаемым, и Он на секунду увидел свою мастерскую, брошенную окровавленную бритву и её, стоящую в клубах пара от горячей воды, льющейся на пол из переполненной ванны.

Но тут Карлик резко качнулся назад, разрушив видение и, издавая всё те же странные щёлкающие звуки, продолжил движение, замкнув нелепую процессию, почти исчезнувшую в темноте зажатой домами улицы, похожей на разверстую пасть огромного сверкающего огнями чудовища.

Стук по стеклу вернул его к реальности. Таксист, почему-то ставший очень похожим на только что любопытствующего Карлика, щёлкал языком от нетерпения, стучал ногтем по двери телефонной будки, ведя себя суетливо и озабоченно.

– Шеф, так мы едем, или не едем?

Не отвечая, Он пошёл к машине, сразу не заметив перемен, произошедших с кузовом, и лишь тогда понял, что оказался на Корабле дураков, когда уже сидел внутри стеклянной сферы. И Он решил играть по правилам, предложенным ему провидением, что мгновенно отразилось и в его глазах, взгляд которых стал быстрым и жёстким, и в движениях, и в осанке, где появились упругая резкость и настороженность вышедшего на охоту зверя.

– Едем.Поворачивай назад, Карлик!

Таксист, не заметив перемен, как обычно переспросил полуворчливо, полувопросительно:

– Забыл, что ль чего?

– Назад, Карлик! Быстро! – с реверберацией раздалась в ответ резкая и не допускающая пререкание команда.

Таксист засуетился, съёжился и вдруг превратился из автокентавра в рикшу, волочащего за собой вместо коляски Корабль дураков.

– Слусаюсь, сеф. Один момент, сеф, – с китайским акцентом просюсюкал таксист-рикша.

Он молчал на протяжении всего обратного пути. Образ Безумной Греты, в сопровождении её фантастической свиты, виделся ему во мраке переулков за каждым поворотом, создавая ощущение мистического преследования.

В том месте, где под колёса такси попала кошка, Он приказал остановиться:

– Останови корабль, дурак.

Выйдя из салона, попытался найти сбитую кошку, но кроме небольшого камня, лежащего на том самом месте, где крутилось смертельно раненое животное, ничего не заметил. Он поднял камень, покрутил в руке и откинул в сторону, направившись к стоящему рядом телефонному автомату.

Машинально набирая её номер, Он вдруг заметил на пальцах кровь. Синхронно коротким сигналам, доносившимся из трубки, кровь, стекая по ладони, капала на ботинок.

Отбросив от себя трубку, Он выскочил из будки и побежал в мастерскую, временами оглядываясь на двигающегося за ним вприпрыжку таксиста-карлика с Кораблёмдураков на голове.

Он долго бежал… Слишком долго… Казалось, что – вечность и, тем не менее, не продвинулся вперёд ни на метр, как будто бежал на тренажёре для бега. Увидев поравнявшийся с ним Корабль дураков, запрыгнул в него и почти сразу оказался около своего подъезда.

На лестнице повторилось тоже топтание на месте, только теперь Он бежал вверх по эскалатору, идущему вниз, и, естественно, оставался на одном и том же месте. Тогда Он решил перехитрить