Она неделикатно помяла в пальчиках отделку подола.

— Не просто ирлунское, благородная госпожа. Такое сложное и тонкое плетение умеют создавать только в двух деревнях у озера Кальгер. Но должна предупредить, кальгерское кружево заметно дороже простого ирлунского.

— И что с того? — барышня, надув губки, обернулась к своему спутнику. — Батюшка, вы же купите мне это кальгерское кружево?

Вот те на. Обычно я отцов с женихами не путаю! Но — батюшка? Дворянки так не говорят. В крайнем случае — папенька, и то если барышня росла в глуши. В Альготе нынче церемонии не в ходу.

— Конечно, деточка. Купим всё, что пожелаешь.

Господин улыбнулся, однако в его глазах, бледных, как зимнее небо, не было тепла.

Он швырнул на диван меховые рукавицы — пальцы сверкнули перстнями — и прошёлся по залу, будто хозяин, оглядывая фикусы в вёдрах, обёрнутых золотой тканью, и фигурки Свена и Свяны, развешанные в разных местах. Остановился перед грушевидной колбой лучезара на левом краю прилавка, заложил руки за спину. Колба из магически закалённого стекла сияла неярко, но в зале было светло, как днём.

Барышня продолжала теребить и вертеть платье. Так и хотелось дать ей по рукам. Но я держала улыбку:

— Если вам нравится, благородная госпожа, мы можем сшить такое же по вашим меркам.

Платье и правда было из ряда вон. Пару идей мама подглядела у одной дамы из Эйлана — мода там более экстравагантная. Остальное додумала сама. Получился наряд, который привлекал внимание, демонстрируя фантазию модистки и мастерство швей.

Барышня задумчиво кивнула, разглядывая струящийся подол со сложными драпировками и разрезами, в которых виднелись слои других тканей.

Но господин хлопнул по ладони тростью:

— Платье для моей дочери должно быть единственным в своём роде!

С набалдашника трости скалилась звериная морда, не то волчья, не то собачья. Ей, видно, тоже платье по вкусу не пришлось.

И барышня сморщила носик:

— Вы правы, батюшка. Будет глупо, если у кого-то окажется такое же.

Я кожей ощутила, как она теряет интерес...

— Это новинка! Мы выставили его три дня назад. Если вы решите сделать заказ, сегодня же уберём. Заверяю, второго такого нет и не будет!

На самом деле платье стояло уже полгода. Все изумлялись, восхищались, но покупать не спешили. Слишком необычно, и фигура нужна идеальная, иначе будешь посмешищем.

Эта красавица не будет. Надо только её удержать.

— Если заменить атлас на шармез, — я метнулась к прилавку, — получится ещё лучше. Нам завезли изумительный шармез, позвольте, я покажу!

Только не умолкать. Говорить, говорить, что в голову взбредёт...

Позади прилавка был стеллаж с тканями, на его боковой стенке — витой шнур, на шнуре — деревянная подвеска с фигурками Свена и Свяны.

Выручайте, родимые!..

Будто невзначай, я зацепила подвеску локтем — динь-динь, важные клиенты. Сдёрнула с полки штуку ткани и кинулась обратно к барышне.

Хвала Свяне, мама не стала медлить. И Майра вышла следом.

Не то чтобы я совсем не умела не морочить головы заказчикам, но у сестры к этому талант. Она белому медведю зимой снег продаст.

— Благородную госпожу заинтересовало платье, которое мы закончили три дня назад, — отчиталась я.

Ни мама, ни Майра бровью не повели.

— Рада вас приветствовать, благородные господа, — пропела мама мелодичным грудным голосом. — Я хозяйка ателье, Гудрун Эльс.

— Кавалер Льет, — представился обладатель трости с собачьей головой. — Моей дочери Агде нужен первоклассный свадебный туалет. И чтоб ни у кого больше такого не водилось!

Его глаза с одобрением пробежались по маминой фигуре. Майру он едва удостоил взгляда. Как же — личико пресное, сама доска доской.