Солнц оглядывается.

Волнуется.

Ищет.

Смотрит в лица бегущих по улице ребятишек, ищет одно-единственное, которое не спутает ни с чем – не находит, разочарованно говорит:

Не здесь.

Кошк пытается утешить, осторожно подсказывает, а может, ты его видел, но не узнал, в конце концов, ты даже не знаешь, как он выглядит, ты бы хоть походил, поспрашивал, может, кто что знает. Солнц сомневается, наконец, нехотя соглашается, заходит в маленькие кафе, болтает с посетителями, пытается что-то узнать, сам толком не знает, что, даже пару раз захаживает к кому-то в гости на пирог с начинкой из прошлого, из воспоминаний, из чего-то бесконечно далекого, что осталось где-то там, в детстве. Солнц, наконец, разводит руками, снова говорит —

И все-таки не здесь.

Солнц и Кошк возвращаются туда, где оставили машину – городок стареет, ветшает на глазах, пустеют маленькие кафе, улочки, гаснут фонари, ветер гонит по переулкам обрывки прошлого. Садятся в машину, Солнц вычеркивает на каких-то неведомых картах еще один городок, едут дальше.

Иногда Солнц сразу говорит, что это не его городок – и тогда Солнц и Кошк даже не отступают назад, остаются ночевать в каком-нибудь заброшенном отеле, по которому бродят воспоминания, непонятно чьи, непонятно о чем. Иногда остаются на пару-тройку дней, ходят по опустевшим домам, смахивают пыль с фотографий на каминных полках, открывают запыленные книги, пытаются понять, что было здесь, когда было. Чуть погодя снова пускаются в путь, ищут один-единственный городок, которого…

– …этого городка нет.

– А? – Солнц даже толком сразу не понимает, что говорит Кошк.

– Нет такого городка.

– К-какого городка нет?

– Того… который ты ищешь.

Солнц фыркает:

– Смеешься, что ли, как может не быть этого города…

– Ну, вот так… может не быть.

– Нет, ну ты сам подумай, как не может быть городка, где прошло мое детство?

Кошк прищуривается:

– А с чего ты взял… что у тебя было детство? Ты его помнишь? Хоть одно событие? Хоть один случай? В каком доме ты жил? На каком этаже? Была у вас лестница? Ты хть раз выбирался ночью из окна, чтобы бежать куда-то с друзьями? А лестница скрипела или нет? А ты просил на ночь оставить лампу, потому что боялся темноты? А что тебе дарили на Новый Год? А что ты на самом деле хотел? Не помнишь? А может… просто не знаешь? Не знаешь, потому что у тебя всего этого не было?

…детство – пора сложная и противоречивая. У большинства людей оно бывает в самом начале жизни, они и не догадываются, что может быть как-то иначе. Однако, случается, что детство дается ближе к сорока, а то и вовсе в самом конце жизни, когда кажется, что все уже было, и прошло, и кончилось, – и тут бац, все болезни позади, и можно бегать целыми днями, и ни о чем не беспокоиться, потому что обо всем позаботился кто-то другой.

Встречаются люди, у которых и вовсе нет детства – ни в начале, ни в конце жизненного пути. Такие личности чувствуют, что им чего-то не хватает, ищут детство, которого нет, иногда утешают себя тем, что, наверное, их детство прошло не там, где они живут, а где-то в другом месте, в другом городе. Так они и колесят по городам, ища свое детство, которого нет…

– …думаешь… все так плохо? – Солнц обреченно смотрит на Кошка, все еще не хочет верить.

Кошку и самому не по себе, он чувствует, что напрасно сказал это Солнцу, совсем напрасно, лучше бы Солнцу никогда не знать про людей, у которых нет детства…

– Ну… как знать… может… может, есть где-то твой город… город, где прошло твое детство…

Солнц спохватывается:

– А… а где прошло твое детство?

Кошк начинает бормотать что-то про маленький городок где-то нигде, бормотание получается неубедительным, жалким…