– В пути познакомитесь поближе, некогда друг на друга смотреть. Вась, залезай, – да легко сказать! Вдруг я его сломаю?!

– Лохматый, она точно дочь Кощея? Как-то не похожа.

– Да и ты не конь богатырский, – я возмутительно фыркнула: да, мне палец в рот тоже не клади, особенно, когда нервничаю, а сейчас я как раз нервничала! То, что со мной разговаривал осел, меня уже не смущало, да и сказочные Коньки-Горбунки не в каждом парке водятся. Можно даже сказать – начинаю привыкать к происходящему. Хорошо это или плохо.

На «коня» все же взобралась: мешок с вещами привязали на круп Сивки и оставалось только гадать, откуда у него такая сила. Правда, ноги никуда не деть, свисали на землю. Однако, если вспомнить сказки, то он должен чуть ли не летать подобно самолету. И там еще что-то было про уши, но вот залезать в его уши меня точно не заставят. И где-то там ждет меня Иван. Надеюсь, все же не дурак.

Барон смотрел на меня трогательно, растянувшись во весь свой кошачий рост, и даже окружающие звуки резко стихли. Протянув руку, погладила друга по голове да почесала за ухом.

– Ты только не задерживайся. Я все же девушка – слабая и хрупкая, – улыбнулись друг другу, и сразу на душе стало легче. Ничего, Вась, ты справишься.

«Молодец».

Ну все, погнали!

Ветер в ха… лицо и волосы назад, мы летим, не разбирая дорог.

Он все-таки летающий! Не Пегас, конечно, но четыре звезды с уверенностью поставлю. Правда после того, как соберу глазки в кучу. Ой, мама, меня тошнит…

Сивка стартанул прямо с крыльца и, если бы Барон не предупредил о том, что надо держаться за уши, там же на крыльце и осталась бы. Ветер свистел в ушах, глаза слезились, и оставалось лишь прижиматься к шее, смотря как внизу мелькают пейзажи. Хватило меня буквально на пять минут, прежде чем меня начало мутить, и я закрыла глаза: дорогу мой спутник знал отлично, и руководить не надо было. Хоть где-то были свои плюсы, но вот когда он резко остановился – минусы перевесили. Собственно, как и я. Уж извините, не любительница таких забегов, мне и на горках не по себе.

– Слабовата ты все же для дочери Кощея. Болела?

Вроде и не насмехается, а убить все равно хочется.

Сил моих разговаривать не было, я просто сползла с его спины на твердую поверхность, раскинувшись звездочкой на траве. Не знаю сколько километров он выдает в час, но солнце еще не успело сесть, но из-за плотных веток его было сложно разглядеть. Где-то под ухом стрекочет кузнечик, поют птицы вдалеке, легкие заполнялись чистым лесным воздухом, и все было даже хорошо, но это «хорошо» никогда долго не задерживается.

– Ну надо же, кого ко мне занесло! Сивка, паршивец эдакий, опять на мою морковь позарился? Я тя предупреждала, в этот раз шкуру точно спущу!

Такую трогательную речь оставить без внимания я просто не смогла и, приподнявшись на локтях, смотрела как мой транспорт резво скачет от не менее резвой бабушки с метлой в руках. Бабушке на вид было не менее лет восьмидесяти-девяносто, но ее живости можно было позавидовать. Седая, волосы собраны в аккуратный пучок, на плечах цветастая косынка. Лицо как пергамент и в морщинах, крючковатый нос. Платье с фартуком, метла, на ногах что-то схожее на галоши. Говорила она с чувством и с выражением одесского еврея, что можно было и заслушаться, однако веселье надо было все же прекращать. Еще затопчут ненароком.

– Простите, что прерываю, но вы – Яга? – мне удалось не только подняться, но и привлечь к себе внимание. Внимательные глаза желтоватого оттенка остановились на мне, и по спине пробежали мурашки. Наверное, так ощущают себя люди находясь под дулом пистолета, – Меня послал к вам Барон. Ну, кот такой черный, большой и говорящий. Живет в замке у Кощея…