Лис еще раз оглядел дорогу, берега Глубочицы с мостками, где бабы стирают, мост и ряд пустых клетей. Это место – на дороге от одного княжеского двора до другого, а заодно и к главному местному святилищу. Еще одно указание на возможную цель.

Пожалуй, имеет смысл посадить человека в неприметном месте и посмотреть, кто на самом деле имеет обыкновение ездить через этот мост…

С новой просьбой к Прияне пришел сам Святослав. Она заранее ожидала новостей о наемниках, но все же вытаращила глаза.

– Что-о? Четыре гривны серебром?

Большие лари с княжеской казной, золотой и серебряной, стояли в особом погребе, выложенном камнем, а крышка погреба выходила в их со Святославом шомнушу, которая сама на день обычно запиралась на ключ. Толстая дубовая крышка погреба, окованная железом, охранялась замком, а ключ Прияна всегда носила при себе, крепкой бронзовой цепью прикрепленный к нагрудной застежке и спрятанный под хангерок, так что его даже никто не видел. На обычные расходы по хозяйству она выдавала средства сама, а когда Святославу требовалось на что-то крупное или с кем-то рассчитаться за службу, он просил ее отпереть замки, а потом опять запереть. Ключи от ларей хранились в шомнуше, тоже в запертом ларе, и никто, кроме самой Прияны, не знал, какой ключ от какого замка. Лихой человек, даже доберись до связки, не сумел бы в них разобраться, проще топором ломать.