Человек предполагает, а Бог располагает и все факторы, в сентябре 1890 года сложились против генерал-адмирала. На верфи Русского общества механических и горных заводов были спущены на воду четыре миноносца: «Меч», «Тосна», «Гагра» и «Пронзительный», еще четыре должны быть закончены в следующем месяце, до образования льда в Санкт-Петербурге. Еще четыре миноносца были собраны в Севастополе, но строить крейсер водоизмещением в 3500 тонн, было решительно негде. До спуска трех броненосцев типа «Наварин» оставалось еще восемь месяцев, а трех броненосных крейсеров типа «Адмирал Нахимов» еще четыре. Да и денег, в положительном балансе Морского министерства пребывало всего 48 тысяч рублей. Много средство уходило на закупки провизии и угля для кораблей, направлявшихся и уже действовавших, в Средиземном море. Так еще и требовалось закупленные товары доставить к месту базирования кораблей Российских эскадр к побережью Италии. Как доложил Чихачев, великому князю требовалось для нормальной постройки бронепалубного крейсера-яхты типа «Светлана» не менее 183 тысяч рублей в месяц. Так что, Генерал-адмирал решил подождать, с реализацией своей мечты – стоять на палубе крейсера, рядом с которым падают перелеты и командовать флотом. Ведь еще у адмирала Ушакова было подобное репетичное15 судно «Полоцк», которое передавало сигналы с флагмана на другие корабли эскадры, а все новое, это хорошо забытое старое.

Шхуна «Полоцк»

Морякам на русских кораблях, шедших в море Адриатическое, было наплевать на горя и чаяния генерал-адмирала, так как есть очень хотелось регулярно, три раза в день, и они ждали транспорты с провизией, как манну небесную. Голодать никто не собирался.

Командующий Черноморского флота Российской империи – Пилкин Константин Павлович, под постоянной угрозой нависшей опасности, от не самого слабого на Адриатике флота Двуединой монархии, объединил свои силы с младшим флагманом практической эскадры Черноморского флота Диковым Иваном Михайловичем и грозно фланировал от Сплита до Котора.

Константин Павлович приказал расчехлить орудия, на вверенных ему судах Черноморского флота и быть готовыми к возможному бою. Точно так же, поступали корабли и Австро-Венгерского флота, который выставил подобное количество кораблей, как у русских, чтобы соблюсти паритет, придуманный еще с зарождением линейной тактики, в годы становления флота парусного, когда против каждого корабля линии выходил корабль противника. Маневром пренебрегали. Сражались по-рыцарски, один на один. Побеждал тот, кто сумеет продержаться дольше и нанести врагу большие повреждения.

Даже итальянцы подогнали три своих броненосных корабля с шестью минно-торпедными канонерскими лодками, прикрытыми бортовой броней и сразу девятью миноносцами, чтобы если что, не отказать себе в удовольствии и понаблюдать за возможным боем. Они то сами уже огребли от флота Двуединой монархии, в 1866 году или двадцать четыре года тому назад, у острова Лисса, потеряв два броненосца из дюжины участвующих в сражении и шестьсот человек личного состава16. Теперь думали, что достанется эскадре Российского императорского флота или наоборот, повержены будут корабли Двуединой монархии?

Битва при Лиссе. Картина Карла Фридриха Серенсена

В Санкт-Петербурге, изобретен ученым Александровским, который получил средства из бюджета Морского министерства, новый торпедный двигатель, который был быстрее чем у Уайтхеда на треть, но на треть сокращалась и скорость, немного точность и шанс не подрыва, но и заметить быструю самодвижущуюся мину в воде неприятелю было сложнее.