«В случае благополучного разрешения ситуации у берегов Греции, на следующий год, можно миноносцы перебросить на Дальний восток», – подумал Чихачев, и подписал необходимое распоряжение о начале постройки шустрых корабликов.
Но за событиями, начавшейся внезапно, хотя американцы давно поддерживали сепаратизм на Кубе, как деньгами, так и оружием давно, внимательно наблюдал Генерал-адмирал. Он получил сообщение из Тенерифе, от своего человека, что к острову приблизилась американская эскадра, чего раньше никогда не бывало, в составе сразу трех броненосцев 2-го класса, броненосного крейсера, бронепалубного и миноносца. Командовал эскадрой Уильям Томас Сэмпсон, хороший моряк и смелый человек.
В августе Чихачев получил сообщение из конструкторского бюро Балтийского завода письмо, выражающее готовность верфи спроектировать и построить бронепалубный крейсер водоизмещением в 3500 тонн, а из внешнеполитических сообщений пришла нота о вступлении Швеции, у берегов которой толпами проходят корабли Российского императорского флота, в альянс с Германской империей и размещения заказов на постройку кораблей для флота, в который некогда давно входил корабль «Васа», но это не точно…
Корабль «Васа» поднятый в гавани Стокгольма, нос и корму ему приделали сами шведы
Великий князь Алексей Александрович, в августе, сидя в своем кабинете, в первой половине дня, прочитал донесение Чихачева о закладке восьми миноносцев типа «Батум» и решил вновь вызвать его к себе:
– Ваше Высокопревосходительство, я прибыл незамедлительно, как только получил сообщение о вызове, – вытянулся в струнку Управляющий морским министерством.
– Как прикажете это понимать? – Великий князь потряс письмом от Чихачева, – я весной сего года, лично спроектировал новый тип миноносца «Ласточка» с одним аппаратом для пуска мин, считая это количество достаточным для гарантированного поражения любого корабля, а Вы упорно закладываете предыдущий тип «Батум», словно игнорируя мои усилия в деле увеличения артиллерийской мощи наших миноносцев.
– Мои действия обусловлены не какими то подковерными интригами, – стал оправдываться пожилой вице-адмирал, – просто в Севастополе имелись в наличии аппараты для пуска мин Уайтхеда в необходимом количестве двадцати штук, один правда не исправен, хоть отношения у нас с Австрийцами испорчены донельзя, но мы приобрели их заранее. Флот Габсбургов решил заблокировать вход в Адриатическое море, постоянно патрулируя там силами двух броненосцев и трех крейсеров.
– Не бывать этому, я уже приказал Шмидту и Макарову прибыть в пролив, навести орудия и разобраться с наглецами. А там, как получиться, или замириться с австрийцами, или пустить пару их кораблей на дно.
– Вы знаете, есть такой анекдот:
«Ползут два белых кирпича, а на встречу им два красных кирпича. Один из красных говорит другому, давай их побъем. Второй красный отвечает: „А вдруг они нас?“. Первый говорит: „А за что?“ Вот так и у нас с Австро-Венгрией, множество непониманий рождают вражду и злобу».
– Были же славные времена графа Орлова-Чесменского, – произнес Алексей Александрович, – наш флот славно действовал в Адриатике, потом были походы Ушакова к берегам острова Корфу.
– Во времена императрицы Екатерины Великой, корабли грека Кацониса, как раз и снаряжались в порту Полы, так как это был один из портов Римской империи Германской нации, а сейчас, когда мы все порознь, то и начинаем перед друг другом силу показывать.