В одной из рощиц они нашли небольшое озеро с ледяной водой, наверное, питавшееся от подземной жилы. Это дало им возможность помыться и постирать пропитанную потом одежду. Пить из него никто не решился, даже притом, что запасы воды в челноке были невелики – вполне вероятно, озеро было заражено, ведь отравленная пустошь находилась довольно близко. Несколько раз Кеорт слышал в траве между деревьями каких-то мелких животных, которые убегали прежде, чем он успевал их увидеть.

В одной из долин они наткнулись на длинную полосу развороченной земли, ведущую в лес. В конце борозды среди поломанных деревьев лежал разбитый истребитель, проржавевший насквозь. На крыльях среди облезшей краски еще можно было различить эмблему в виде звезды с острыми лучами – логотип корпорации «Такеда». Судя по характерному продолговатому силуэту, это был самолёт модели «Кайт», дешёвый и в своё время выпускаемый в больших количествах.

Внутри был мёртвый пилот, всё ещё пристёгнутый к креслу. Эгер излазил ржавый фюзеляж вдоль и поперек и выдвинул мало кому интересную версию, что этот истребитель, скорее всего, отправили сюда сбивать бомбардировщики «Нортмарка»; судя по отсутствию пробитий, он упал после того, как попал под электромагнитный импульс. «Кайты» были под завязку набиты электронными системами, что позволяло даже необученному человеку после пары часов подготовки вполне сносно управлять истребителем. Собственно, по этой причине именно эту модель прислали на Терну.

Пилоту все эти интеллектуальные системы не помогли. Он не сумел катапультироваться, так как кресло должна была отстрелить электроника, ручного катапультирования никто не предусмотрел, как и возможности открыть фонарь изнутри. Автономная система, которая должна была оценивать степень тяжести повреждений, состояние машины и в итоге спасти лётчику жизнь, вышла из строя и в одну секунду превратила истребитель в летящий гроб.

Опытный пилот мог бы планировать в воздухе даже с заглохшими двигателями и имел шансы посадить машину. Пилот этого истребителя такого сделать не сумел – скорее всего, он успел налетать всего несколько часов, а до этого, как и большинство, был геологом, или шахтёром, или заводским рабочим, и управлял разве что экскаватором. Высохший труп пилота скалился, словно видел в этом жуткую иронию.

Они много чего нашли за четыре дня. Но ни намёка на то, что искали Эгер и Грин. Никаких следов.

Эйди подняла голову от толстой тетради, которую держала на коленях. Потерла пальцами веки – видимо, её глаза устали от света костра. Окинула взглядом страницу, убрала в карман сточенный наполовину карандаш и захлопнула тетрадь. Ламинированная обложка тетради была затёртой, уголки обтрепались и закруглились.

Девушка не расставалась с этой тетрадью все четыре дня, что Кеорт её знал. Она рисовала много и с видимым удовольствием – даже сейчас, по памяти, при свете костра. Кеорт иногда подглядывал в тетрадь из-за её плеча, но не понимал, что она рисует. Он так и не решился попросить её показать рисунки.

Украдкой глянув на синяк у неё под глазом, он быстро отвернулся. Может, никогда и не попросит.

Взгляд зацепился за татуировку на плече Эгера. Его эмблема вызывала у Кеорта болезненное и несколько неестественное любопытство.

«У него татуировка с эмблемой компании «Тенфорс индастриз». Значит, он не наёмник. Он сотрудник «Тенфоса»? Это объясняет, почему он оказался способен ликвидировать тригонцев – они не были ему коллегами даже формально».

«Но ведь от Тенфорса на планете ничего не осталось. Почему этот Эгер остался в живых? И зачем?»