в пляске витта святого трясусь на ветру осиной.
рыси, волки в моих дремучих лесах,
в моих волосах спутанных, в снах тревожных;
как песенка сына мясо солдата в промёрзших часах,
в глухой темноте таёжной.
в преддверии мрака двери —
скользость и слизь:
не закрываются, только танцуют в петлях;
все дорожки петельки петли все разошлись
в вечерний сумрак рысий снегов и елей,
в канавы в ржавые ванны в стоячий мрак городов;
затопило, нечем дышать в нечистой постели…
рот заштопан берёзкой, выдут ветрами рот;
как осина, как мясо солдата кружусь в метели.
лохмотьями кожа, нищее платье моё,
пляшет в снегу, от тела пляшет отдельно.
танцует смешно и весело;
в хлебнувшие ржавой воды оконные щели суют елдаки
деревья,
в грязные рты, заполненные едой,
прорастает сосок матери, хохочущей, древней
и под гулом метели деревни слюнявой губой
сладко рыгают в другие слепые деревни.
мясо солдата в часах разлетается в клочья, растёт,
проникает в ночь, как любовник в спящее лоно;
прибывает вода, бубоном вздувается лёд
под мышками города; дети лепечут сонно;
пляшет солдат на часах, саблей браво вскрывает живот,
и летят во все стороны струпы гноящейся плоти;
и в снегах и метелях город плывёт и плывёт,
и солдат продолжат рубить, и колоть, и колоть, и…
* * *
качается крюк мясной: тик-так
красной заре чумной
не разо-драть мрак
стук башмаков в лёд в грязь вмёрз
листьев шматами гной
на трупах берёз
на струпах перил отпечатки ребячьих лап
потёки чернил на тротуарной слизИ
льдистыми комьями зимними склоп-хлаб
по стёклам скользит
сквозит
в дверь
ветер
и дождик с небес моросит.
как бес голосит
баба за хлипкой стеной
в изморозИ
обветренных губ рождается вой
и затихает под крепким хмельным кулаком…
как хорошо по тёплой земле ходить босиком.
* * *
там, в тишине за городом, спят леса,
голосами гулкими песню сквозь сон поют;
ветер в вершинах звёздные небеса;
под снегами соснами вязкие соки текут,
чтобы в мае проснуться смолой в изгибах коры
а потом пожары лесные, МАЗы и топоры.
а потом заборные песни топот сапог
в висок
самогон за шиворот рот наискосок
в солнцетени месиве маслом машинным взгляд
одуревших глаз;
задорно и весело исполняет отряд
приказ
и так каждое лето: уезжает в МАЗах братва
деревянных идолов заживо корчевать
чугунными лбами в пустые ворота бить
а нужно других корчевать других под корень рубить
* * *
каждое утро из дому выходя …
каждый вечер возвращаясь домой…
каждое утро из дому выходя…
каждый вечер возвращаясь домой…
так и живут на теченье лет не глядя
с постепенно седеющей головой
каждый вечер возвращаясь домой
каждое утро из дому выходя
и старость холодной лавкой в гулком дворе
и клёны сыплют листвой каждый год в октябре
и дачная тишина и над гранитом бревенчатый стол
каждое утро из дому выходя
думал ли ты куда шёл
4 декабря 2012 – 6 февраля 2013 года
бои
Расползут муравьи по лицу —
По случайной маске
Птицы с воем устали клевать
Нераскрывшийся глаз.
Птицы ссохшихся рек
Из пропитанной гноем повязки
На корявом суку позвоночном
Деревьев, врастающих в сад.
Растревоженный улей
в треугольнике тела вязком
мясопухнущий плод хлебного дерева вниз
и летят журавли
и черпАет солдат простреленной каской
из усохшей реки руки
это вырванный рот
наизнанку поющий ветром
разветвление корня зубного в полости рта
жуткий смех из пизды
из беззубого рта младенца
это корни деревьев
вросшие в мясо рта
это было у речки,
где поле смыкается с небом
где простреленной каской черпАет солдат червей
из простреленной маски
из треугольника Гебы,
ночи любой черней
это вырванный рот наизнанку любому ветру
мясопухнущий плод в канаве спелой пизды