И только своему самому главному обидчику Стаська предпочитала мстить изящно и со вкусом. Чего только стоили краски, нанесенные на внутреннюю сторону дворников его машины, которые при включении нарисовали две радуги на все лобовое стекло!

Над обалдевшим лицом Владислава тогда глумилась вся банда, младший брат так в особенности… А эта рыжая поганка его еще и сфотографировать умудрилась!

Правда, после этого далеко убежать не успела и долго ругалась, когда он заставил отмывать ее же художества. И в отместку сделал памятные снимки…

Он не мог удержаться от подколок при виде нее. Уж слишком забавно она выглядела, пылая праведным гневом: маленькие кулачки сжимались, в глазах танцевали бесенята от предвкушения очередной мести, и даже рыжие волосы, казалось, вставали дыбом. А еще сердито сопела, как обиженные ежик, и машинально вставала на цыпочки, стоило только назвать ее Коротышкой…

После этого Влад не видел ее долго. Вынужденный мотаться по городам вне России, налаживая связи, получая образование и опыт, открывая новые филиалы отцовской фирмы, он редко возвращался на родину. И еще реже видел младшего брата, как и всю его банду, включая их ходячую рыжую ехидну.

И каково же было его удивление, когда вернувшись домой незадолго до открытия Михиного клуба, он обнаружил не только возмужавшую компанию вечно ржущих рокеров, но и изменившуюся до невозможности Станиславу…

Он ведь ее даже сразу не узнал. В стройной девушке с округлившимися формами не было ничего от угловатого подростка. Вечно спутанные волосы больше не торчали больше дыбом, а шикарной копной ложились на покатые плечи и спину. Гордая осанка, открытый взгляд, раскованное поведение и лукавая улыбка сменили по-детски хитрый прищур, разбитые коленки и вечно перепачканный в машинном масле нос.

Повсеместно у девушки, затянутой в мотоциклетную защиту или кожу, подмышкой был неизменный шлем, она лихо раскатывала на собственном байке, который могла легко разобрать и собрать на спор. Сама водила машину, гораздо жестче мстила обидчикам и, как прежде, за словом в карман не лезла.

«Неужели не узнал, Дракулёнок?», - кажется, именно такими словами она его встретила, ехидно цокнув языком. И, обойдя по кругу, добавила, с притворной грустью качая головой. – «Повзрослел, постарел, вот уже и с памятью проблемы!».

Естественно на это ответить, кроме как многозначительным и насмешливым «коротышка», ничем другим было нельзя. И Владислав испытал небывалое удовлетворение, снова увидев в карих глазах вспыхнувших гневным огнем бесенят.

Детские дразнилки перешли на новый, еще более азартный уровень. Вечные пикировки приносили теперь острое, ни с чем несравнимое удовольствие. Стаська как всегда бесилась и едва ли не топала ногами, но и мстила уже куда более изощренно.

Мужчина признавался самому себе и тогда, и сейчас: да, рыжая бестия ему нравилась. Своим упрямством, независимостью, внутренним несгибаемым стержнем. Нравилась… но исключительно как человек, младшая сестра друга. Девчонка, которая не побоялась встать против него, смогла ответить сарказмом на сарказм.

За это он ее уважал. Может, когда-нибудь и взглянул бы на нее с другой стороны, но…

В один день она просто исчезла. Он помнил, как вся банда отмечала ее совершеннолетие, но уже спустя каких-то две недели, на открытии «Максимуса», Стаська не объявилась. А после Харлей лишь сухо сообщил, что его сестра всё-таки сбежала в другой город с парнем, который за ней ухлестывал, и там вышла за него замуж.

Что было дальше, Владислав узнавать не стал, справедливо полагая, что прошлое должно остаться в прошлом. И забавной девчонке с рыжими косичками в его жизни нет места.