И предательство в этом было даже не самое основное к чему я вёл этот разговор вам, сыновья. Когда я вышел с кабинета командира, то пошел сразу же искать Лёшу, чтобы хотя бы попытаться высвободить свой ком, но его, как вы понимаете, не оказалось. Полностью разбитый я уснул. Наступило утро четверга, Федю искали, чтобы он покинул границу и вернулся домой, и нашли…Я обнаружил его, повешенным на ветке того самого дуба… Сказать, что я испугался этого образа – нет. Я испугался за то, что так и не узнал, о чём он мне твердил и вспомнил про тумбочку. Пока все были на улице, возле Феди, я помчался к нему в комнату. В тумбочке лежало помятое письмо Феди от его жены. Самые главные слова были в конце: "И все же хватит нежностей, теперь о главном. Я беременна, но не торопись приезжать, у меня новый мужчина, и это его ребёнок. Мы познакомились в том месяце, он тоже откуда-то с границы, с тобой знаком и у нас всё хорошо, он приезжает ко мне каждые три-четыре дня, пока его друзья возятся с документами. Прости, но всё, что меня держало рядом с тобой – это наш сын, а теперь его нет и нет прежнего тебя…Алексей же мне кажется достойным мужчиной. Тем более он сможет дать моему ребенку больше чем ты, прости, но он займет твое место. Прощай!" Я не мог, пацаны, читать это без слёз, ведь этим человеком был Леха, мой лучший друг, который присутствует на большей части моих фотографий и занимает огромное место в моей жизни. Только прочитав письмо, я понял, что загнал Федора в могилу, а мог его услышать и всё бы закончилось без смертельного исхода. Я ещё никогда не испытывал такую ношу совести перед умершим человеком, как именно в тот день. Все будто стали чужими, мои глаза плыли от несвойственных мне слёз и обиды, мне жизненно необходимо было вернуть время на несколько дней назад, именно, когда я первый раз накричал на него и назвал пьянью. И, знаете, пацаны, а ведь Леха после этого даже не подошёл, он побоялся, где-то спрятался. И теперь, зная причину самоубийства Федора, я бы мог сказать это в суде, который организовался по итогам следствия, но не смог. Стоя прям возле судьи, я снова и снова говорил всё те же слова: "Я не знаю, почему Федор так поступил, ни Алексей, ни я не имели ничего против него. Ругались по мелочам с ним, потому что оскорблял, а почему…я не знаю". Я слышал эти горестные стоны матери Федора, которая сидела позади меня, видел все эти слезы, слезы необъяснимой боли, но не смог…не смог обвинить при всех Леху, не смог назвать его предателем или тварью, крысой или мерзким опарышем, не смог сказать, как мне больно. Я лишь смотрел в глаза лучшему другу и нежно улыбался. Понимал, что он больше не тот человек, кто был со мной до этого случая, кто постоянно поддерживал меня, мою семью, не тот, кто мог встать за меня горой, бросить все дела, чтобы быть в мгновение рядом, пережить со мной любые обстоятельства. Он лишь фигура в моей жизни, которая многому научила…Надеюсь, что у вас будут настоящие друзья по жизни, которые всегда помогут и окажутся на вашей стороне. И вы, пацаны, должны быть хорошими товарищами, способными вытащить своих друзей из любого дерьма. Вы сильные!»

Мы были поражены от рассказа, ведь тоже привыкли к своему крестному Лёше, который часто приходил к нам, постоянно забирал на охоту, хоть мы и не тянулись никогда. Мы обняли отца, но так и не ощутили внутри себя той ноты правды, что он нам превознёс. Это для нас была просто история расставания двух друзей, а ведь должна была стать уроком на всю жизнь…

Читая, этот рассказ, можно подумать, что у таких лентяев и пофигистов, как мы, нет даже хороших знакомых, и никто с нами не общается. А вот и нет. Всё с точностью наоборот. Тогда мы учились в техническом колледже на первом курсе. Не знаю, зачем. Просто родители хотели от нас большего, но мы и 9 классов то с трудом пережили. Конечно, мы там были, как морской окунь в космосе, то и дело попадались под руку преподавателям, требующим от нас хоть какой-то положительной отдачи. Никакой благородной душой не обладали, были не активны в плане развивающих видов деятельности, часто грубили, а иногда отбирали деньги у школьников. Но, как ни странно, мы находились "на вершине" не только нашего, но и других курсов. Многие ребята из-за стремления общаться с нами, прогуливали последние пары, чтобы вместе дойти до дома. Почти каждая девочка с 1 по 3 курс искала повод поговорить с нами. В целом, нам было всё равно на всех окружающих "присосок», как называл их мой брат Сашка, мы пользовались своим статусом и решали тем самым многие вопросы. Например, Таня из нашей группы постоянно делала за нас задания по многим предметам, часто не получая в ответ слова "спасибо», будто это её обязанность. За что же с нами пол колледжа обращалось, как с королями, спросите вы? Да, я и сам не знаю. Но по всей очевидности, на это повлияла наша семейная обеспеченность и общение с Артёмом Забилтовым, который тогда учился уже на выпускном курсе в техникуме, обладал нескромным авторитетом, а также, наверно, наша модельная внешность с братом: у нас обоих голубые глаза, всегда стильная причёска, одежда, находящаяся в тренде, да и за словом в карман никогда не полезем.