Поезд мерным постукиванием колес убаюкивает пассажиров. Все расстелили на своих полках постельное белье, готовясь ко сну. Едва забрезжил рассвет, Маша посмотрела в окно. Поезд остановился. На станции продавали фрукты, воду, горячую картошку, упакованную в пластиковые пакеты, сладости, пирожки. Маша купила горячую картошку и разбудила Елизавету Петровну:

– Елизавета Петровна! Поешьте пока картошечка горячая

– Спасибо, Машенька!

Они сели за столик поели, выпили горячего чаю с лимоном

– Куда же вы едете?, – вежливо поинтересовался попутчик

– В Москву, – ответила Маша

– Живете там?

– Сестра там живет. Хотим посмотреть праздничный парад.

– Приятно на вас смотреть, – улыбнулся сосед по купе. – Редко увидишь такие взаимоотношения между свекровью и невесткой.

Поезд приближался к Москве. Маша подняла сиденье нижней полки, достала чемодан. Немного тяжеловат, – подумала она, но ничего. – Выйдем, возьмем такси и доедем без проблем. Когда они вышли и подходили к метро, Елизавета Петровна вдруг неожиданно сказала: «Знаешь, я вспомнила шахту. В Германии нас заставляли под землей работать. Под землю людей спускали в громадной клети. Так вот эта клеть двигалась по шахтному стволу на канатах. И иногда эти канаты лопались, клеть падала, а люди проваливались в глубокую яму и разбивались! Жуткое зрелище! Вид эскалатора в метро вызвал в памяти Елизаветы Петровны тяжелые воспоминания. Держитесь за поручни, – сказала Маша и прошла с чемоданом вперед. Неожиданно эскалатор остановился. Оглянувшись, Маша увидела лежащую навзничь на эскалаторе Елизавету Петровну. Что случилось?, – подумала Маша: закружилась голова, инсульт, инфаркт? Маша помогла ей подняться. Было ясно, что память о тех страшных годах до сих пор не покидает ее. Те страшные года искалечили ее душу, здоровье, жизнь. На следующий день Москва праздновала День Победы. Москва была заполнена цветами, шарами, воины, убеленные сединами гордо шествовали по городу, дети дарили им подарки, звучали повсюду военные песни. Вечернее небо было озарено разноцветными огнями фейерверков. Белая звезда разрывалась серебряными кометами и золотистыми мерцающими звездами. Как любит Елизавета Петровна этот праздник! Ведь она выжила и кто лучше ее знает цену жизни. Она стоит одиноко и скромно в толпе празднующих людей. Ведь у нее нет орденов, не положены ей никакие привилегии, не вписывается она в категорию героев. Она не в обиде, она привыкла…

Леонид был евреем, и хоть многие считают, что евреи не воевали, возьму на себя смелость уверить вас, что это не так. Леонид в годы Великой Отечественной войны храбро сражался и был ранен в голову, к счастью контузия не отразилась на его дальнейшей жизни: после войны он работал, водил автомобиль, выделенный ему государством как инвалиду, и женился.

Однако молодая жена оказалась ветреной и ненадежной. После ночных гулянок, она возвращалась домой под утро, не испытывая при этом угрызений совести, и совершенно не заморачиваясь думами о том, что испытывает ее муж. Разумеется, что Леониду, как человеку надежному и честному, трудно было смириться с таким положением вещей, и он от этого очень страдал.

Леонид проживал вместе с родителями и братом Михаилом. Часто своими переживаниями он делился со своим старшим братом:

Не знаю, что делать, – сокрушался он. При этом лицо его выражало неуверенность и безнадежность. – Сколько раз просил ее одуматься…, но все бесполезно. Михаил знал, что Леонид не хотел разводиться, он мечтал создать дружную крепкую семью и пытался сделать для этого все возможное, но жене Леонида такое понятие, как верность, было непонятно и чуждо. Что ты терпишь, – возмущался его брат. – Неужели ты не видишь, что потаскуха она!