Он был на стройке ДК в селе при Хрущёве лишь бригадиром. И сказал в обед собравшимся рабочим:

– Вот, что, ребята, начальник наш промолчал, но я предлагаю хоть какой-то орнамент выложить, потому что ДК строим на века, и наши дети будут ходить в клуб, и дети наших детей ещё, поэтому я договорюсь со снабженцами насчет красного кирпича. Так что простоя никакого не будет… Значит, тут на рисунке показано как надо выложить.…И скажу прямо – нам здесь жить, нам в этот клуб ходить, я хочу, чтобы он отличался, пусть не внутри, зато снаружи. А то районный ДК выложили белым кирпичом просто – вышел сарай сараем! Есть ко мне вопросы?

– Есть. Что, районный ДК в Горьковке выложили без узора?

– Да. Я видел ихнюю кладку, на сарай похоже. Больше нет вопросов? Тогда поехали.

Он привык мало говорить, а больше делать. Вот и здесь, только упомянул начальника и всё. Некоторые мужики приходили домой к Юре рассмотреть расцветку орнамента: как будет выглядеть ДК. Некоторые ждали конца работ, тоже, как будет выглядеть ДК. Хвалили, что это он придумал разукрасить ДК красными кирпичами. Хвалили общую длинную кладку в два кирпича, хвалили ромбики.

– Нет, здорово получилось! – говорил один мужик. Но один мужик всё-таки пожаловался начальнику стройки, а тот просто промолчал, повернулся и ушел, но Юрий знал, кто это мог сделать.

ДК далеко узнавали благодаря Юриным стараниям, что получился не сарай, а ДК. Около сорока лет прокрасовалась Юрина кладка.

Андрюше три годика. Мама балует, милует, целует его везде…

– Ой, да ты мой хорошенький такой, моя хрустальная ласточка. Кровиночка моя, моя радость.

Сходил на горшочек, неприятно пахнет:

– Да ты умненький такой – прямо я не знаю!

И опять продолжает его хвалить и баловать. Ну разве что-то скажешь, что неприятно пахнет?

– Будешь ли ты Андрей или Андрей Викторович или просто Андрюша – неважно, но не забывай маму. Помнишь, да ты не вспомнишь, но знай, как она тебя любила, баловала…

– Ой, забыл поздравить старуху-мать… Нет, надо поздравить – нехорошо… Мать, я совсем забыл поздравить мать, ведь большой праздник, сбегаю на почту, хотя бы открыточку послать надо. Пусть позже получит на денек-на два, но получит, порадуется. Говорит мать – его жена:

– Сходи, раз тебе надо… А мне не обязательно.

Сноха не разговаривает с его матерью – поссорились. Мать, поди, уже умерла, стала болеть всё… они живут в городе, пока снимают квартиру, а сами копят на однокомнатную для начала. А мать-старуха в деревне. Сынок всё ближе к жене да к жене.

Жила молодая чета. У них была дочь-красавица годиков четырех-пяти, квартира. Он – красавец-мужчина – высокий, стройный, всегда хорошо одет, техник-электрик. Звали его Валентином. У электриков он был просто Валик. Был у него закадычный друг Сергей Щелкуногов. Все электрики об этом знали. Друг был художником.

Однажды посылают Валика в командировку. Начальство обещало интересную работу и хороший заработок.

Пробыл он с неделю в командировке, приехал домой. Весёлый, жены дома не было, спросил у дочки:

– Кто был у вас без меня?

– Мама не велела говорить.

Он отдал дочке обе шоколадки, припасенные заранее.

– Вот тебе шоколадки.

– Если только маме не скажешь.

– Не скажу…

И рассказала ему всё на ухо, хотя в комнате никого не было. Он не хотел от дочери услышать того, что услышал, сердце у него затрепетало, и он стал дочь расспрашивать о подробностях.

– А дяденька тот, что с такими волосами, – и показывал на себе волосы как у Тарзана, – что он делал? Ночевал он у нас?

Дочь всё подробно рассказала отцу. Отец пошел и напился. Пришел бледный как покойник. Жена сразу поняла что-то недоброе.