Полудемон сидел в кресле, на спинке которого пристроился его странный питомец — грай по кличке Смерть. Птица с любопытством свесила голову и тоже заглядывала в экран, отчего я не могла удержаться от смеха. Мужчины обменялись приветствиями, Мар церемонно поздравил полудемона со вступлением в должность канцлера, дан’Лирр в ответ пожелал процветания Великому дому Крепкой Скалы. А дальше разговором завладела я, прямо спросив, что происходит с Лерианном.

Так уж сложилось с первого дня нашего знакомства, что я всегда ждала от мужчины подвоха, но, в конце концов, приходилось надеяться на слово и благородство лорда Рея. Вернее, он меня вынуждал полагаться на него, а сам играл в опасные игры с королевой. Вот и сейчас многое зависит от лукавого полудемона, и мысль, что он вдруг предаст и решит действовать на стороне драконессы (или кого-то другого) меня не оставляла. И все же я задала вопрос, который мучил меня всю эту томительно долгую неделю.

— Дорогая леди Эль, — полудемон спокойно улыбался, и на душе у меня стало как-то легче. — Лерианн по самую макушку увяз в тягомотные разбирательства с интендантством и часто занят даже для своего старого учителя. Кажется, у мальчика скоро начнутся галлюцинации по поводу фуража и поставок ткани для мантий некромантов. Не удивлюсь, если он и во сне видит их, а не вас, леди Эльвия.

— Значит, Лерианн очень занят. Печально, что он до сих пор не выкроил минутку, чтобы поговорить со мной. Но я понимаю, дела.

— Думаю, Лерианн обязательно исправит свое упущение в ближайшее время, — любезно откликнулся дан’Лирр. Тут грай над его головой хрипло и насмешливо каркнул, и мужчина отмахнулся от своего питомца. — Заставьте его пожалеть о небрежении, милая леди, вот мой совет.

19. 19

Таверна «У висельника», Либертта

Небольшая убогая таверна на окраине столицы ничем не выделялась на узкой кривой улочке. Когда-то однотипные двухэтажные строения были побелены, но те времена давно миновали — ныне выщербленные грязные фасады разделялись узкими зловонными проходами. Квартал Пропащих душ не зря назывался так. Те, кто селился здесь, давно распрощались с такими понятиями, как честь, совесть, мораль. Пороки и нищета правили тут безраздельно, и стражи обходили стороной проклятое место, словно его и не существовало в черте города.

Рыжий Борг, глава воровской гильдии столицы Кальвара, вкушал поздний завтрак. Перед ним на почерневшей от пролитого пива столешнице стояла погнутая плоская серебряная миска, на которой красовалась добрая половина жареного арода с гарниром из сладкой зеленой моркови. Хозяйка специально посылала за этим кушаньем в дорогую ресторацию, находящуюся на одной из центральных улиц — местным было доподлинно известно, что туда заезжает обедать знать. Вор в авторитете считал себя сродни аристократам, потому предпочитал нежное белое мясо птицы, предоставляя остальным лицезреть свое пиршество, дуть прокисший эль и заедать его грубым черным хлебом с вонючим сыром.

Двое дюжих парней стерегли покой правителя квартала. Под бдительными и свирепыми взорами охранников вошедший опохмелиться с утра бедолага, приняв из пухлых ручек хозяйки жестяную кружку с пенным, прямо у стойки залпом выпивал и поскорее выкатывался наружу. Почти все в квартале Пропащих душ были должниками Рыжего Борга. Эту кличку он получил еще в юности за быстроту, жестокость и удивительное внешнее сходство с огромным хищным червем. Опухшая бледная физиономия, маленькие, бегающие глазки, огненные патлы, вечно оскаленный, небольшой для полного лица рот с яркими губами и набором гнилых зубов.