– Мы уничтожим и их. Больше ни одно клеймо не будет поставлено на моём теле, – изрекла она.

Он, погладив её плечико, согласился полностью и добавил:

– Это будет после, любовь моя. А сейчас же меня волнуют наши наблюдатели, что занимались разведкой в предкэрунских водах.

– И что же? – девушка не понимала, к чему он ведёт.

– А то, моя породистая сельби[43], – произнёс он, – что намедни они засекли четырёх птичьеголовых мужчин и девушку на поводке.

– Такие забавы иногда случаются в Иссандриле, – усмехнулась Савистин. – Шлюхи в руках благородных рихтов ведут себя иногда ещё и похуже собак.

– Но то была не шлюха, – зирданец остановил её размышления. – Они вели в Гастэрот деву с иных мест, нежели те, которые мы знаем. И на голове этой девы, старец Дираль поклялся, сияла золотая корона.

Савистин дрогнула и, обернувшись, ошалелыми глазами посмотрела на Билту.

– Нашлась! – судорожно вымолвила. Её глаза, ранее задымлённые серостью, снова засияли раздутой обожжённой лучиной, как и тогда, когда она наблюдала за вторжением варваров Сицила на зубатой башне. В них появился свет, и он становился всё ярче и ярче. – Она должна быть у меня! – провозгласила девушка, будто бы это даже не обсуждается. – У меня!

– Кто? Девушка? – переспросил её Билту, не видевший в глазах своей пассии большего огня, чем сейчас.

– Корона! – ответила Савистин, посмотрев пристально в его глазницы. Она замотала головой и захихикала. – И я не буду терпеливо ждать своей очереди в правлении Салксом. Я займу Батур силой, но мне нужны корона и твои воины.

Билту, рассмеявшись, словно гром на небесах, погладил её головушку.

– Злобная малютка, – обронил. – Предлагаешь мне срезать корону с её головы?

– Нет, – улыбнулась Савистин. – Я предлагаю тебе похитить девушку, а уж корону я срежу сама.

Дабы Билту поддержал её интересы, Савистин, скинув накидку под ноги, обнажила своё прекрасное тело. Она знала, что поможет задать ему цель, и это находилось чуть ниже её живота.

Гигант, долго не размышляя, закинув голую обольстительницу на плечо, потащил её в свои покои, что находились глубоко, за коридором, в толще пещеры. Там он намеревался со всей страстностью, присущей его крови, овладеть ею, что, несомненно, и сделал. В свою очередь Савистин думала лишь об одном, не о любовнике, великом и обнажённом, что прижимался к ней, не о боли, проникающей в её тело, а только о короне, что она неистово жаждала заполучить.

Совет Са́лкса, как совещательный орган власти, восседающий в Батуре при королеве Вессанэсс, состоял из шести персон, занимающих высокое положение в народных кругах. В него входили привилегированные кэруны, чей титул позволял решать довольно широкий спектр вопросов, начиная с рассмотрения всевозможных споров, внутренних междоусобиц и заканчивая разрешением наиболее важных внешних конфликтов. Но главное призвание совета сводилось к осуществлению контроля за общинами королевства. А их было ни много ни мало, а целых пять, различие которых состояло не только в их целевой направленности, но и во внутреннем укладе их разноликих сообществ. Увековеченные записью в высокородных списках града Иссандрила, члены совета имели ряд прямых обязанностей, что были расписаны в особых перечнях – дифу[44], имеющих силу закона. Хотя, как правило, как и в любом другом королевстве, властвующие имели склонность нарушать законы и не держать за это ответ.

За фермерскую общину, обеспечивающую народ продовольствием, отвечала старая женщина по имени Бирвингия, носящая прозвище в округе Па́ттапа[45] – черепаха. Это прозвище укоренилось за ней ввиду её внешних черт, выраженных в морщинистой коже, тучном теле, каштановых волосах и округлых, словно одурманенных, глазах. Она единственная в совете, вступая на эту должность, не имела высокородного происхождения, как прочие его члены, но всё же получила особый титул несколько позже.