– Пустые отговорки, – фыркнул дракон, но тоже сел, потеряв былой запал, – хочешь оттянуть неизбежное?

– Хочу, – признался советник, уже изрядно подустав от проклятого ящероподнобного, – но куда больше я хочу исполнить свой долг перед Его Величеством и передать королевство в законные руки.

– Погоди, – Эстемат принялся подергивать себя за бороду, что была собрана в несколько хвостов, перетянутых кожаными лентами и украшена клыками зверей, – но, насколько мне известно, у королевской четы не осталось ни потомков, ни кровных родственников.

– Сетталин, – напомнил Коратейн, впервые за весь вечер подав голос. Лорд демонов взглянул на него так, будто вообще забыл о существовании рыцаря.

– Сетталин погибла… – мрачно напомнил друид, однако тут же был перебит Миррадроном:

– Ох, а то мы и не знали! – прогремел он, злобно смеясь. – Как по мне, так пусть эта тварь гниет в сырой земле и дальше. Не желаю ее вспоминать!

– Я тебя не виню, – Дареграс строгим взглядом постарался успокоить дракона, – только вот при всей твоей ненависти к госпоже Сетталин, есть подтвержденные свидетельства, что она родила ребенка незадолго до своей трагической кончины. И косвенное доказательство тому – магический договор о ненападении, который все еще в силе…

«Надеюсь, все еще в силе…» – пронеслась отчаянная мысль в его голове.

Мужчины молчали, а на их лицах читалось откровенное недоумение. Дареграс и сам не был уверен, что некий призрачный наследник действительно существует, но если это правда так… Надежда есть, а значит Кубофайеза пока что в безопасности.

Мерный голос священника отражался от расписных стен храма, где проходила традиционная воскресная служба. Молитва, подобно песне, ублажала слух верующих и даровала успокоение их душам. Люди просили Бога об урожае, о мире и здоровье. Разве нужно что-то еще, чтобы прожить долгую счастливую жизнь? Вероятно нет, но не для всех…

Эван стояла, смиренно склонив голову, как все остальные прихожане и беззвучно повторяла их мольбы. Был ли вложен смысл в эти однообразные слова? Скорее всего, нет. Честно признаться урожай и душевный покой мало ее интересовали… особенно последнее. Уж чего-чего, а покоя в здешних краях было более, чем достаточно. Порой Эван искренне хотелось лицезреть нечто необычное. Может увидеть русалку в местном озере, о которой уже много лет ходили страшилки по всей деревне. Или говорящую сову, предсказывающую судьбу. Да, все что угодно, лишь бы не покрываться пылью от скуки. Но, увы, ни русалок, ни сов, никаких интересностей. Сказать по правде, с трудом верилось в существование подобных существ, хотя в детстве у юной Эван дух захватывало, когда деревенские мальчишки, страшно округлив глаза, рассказывали про зубастых гадин, губивших моряков. Или про лесных чудищ, ворующих детей. Она боялась, но между тем постоянно думала, отчего же никто их никогда не видел?

Сейчас, несмотря на ярое любопытство и жажду изучить окружающий мир, ее больше беспокоило совсем другое. Нечто мирское и гораздо приземленнее, нежели чудеса.

– Хочу влюбиться, – прошептала Эван свое искреннее желание и осторожно покосилась на стоящую рядом тетку – хоть бы не слышала. Благо, та была слишком занята, усердно бормоча слова, обращенные к богам.

Горячий воск свечи, зажатой в пальцах, капнул прямо на кожу. Совершенно бесцельно она принялась размазывать его по руке, ожидая конца службы. Хотелось уже как можно скорее выйти на свежий воздух, а лучше – прогуляться по округе, чтобы насладиться приятным летним утром. Но тетка конечно же не позволит, ведь Эван еще надо сделать дела по дому.