Эндориан шагнул вперёд, стиснув рукоять своего меча. Его первый удар разрубил щит и грудь солдата Корвина, словно они были сделаны из бумаги. Крик умирающего заглушился шумом битвы, а Эндориан уже двигался дальше, как смертоносный вихрь. Ему не было равных. С каждым взмахом меча он забирал жизнь, и тьма внутри него ликовала.

На поле встречались бойцы, готовые сражаться до конца, но даже они дрогнули перед яростью Темного Рыцаря. Один из них, воин с массивным топором, рванул к Эндориану, выкрикивая проклятия. Топор обрушился с оглушительным звуком, но Эндориан уклонился с грацией зверя, и его клинок рассёк шею врага, обдав всё вокруг кровавым фонтаном. Тело воина рухнуло с глухим стуком, а голова покатилась к ногам его товарищей.

На стенах замка Годрик наблюдал за битвой с высоты. Его лицо оставалось безмятежным, но в глазах горела лихорадочная жажда власти. Он видел, как его враги падали, один за другим, и на губах его заиграла усмешка.

– Это моя воля, – прошептал он, сжимая край парапета. – Пусть кровь льётся, пока этот мир не станет моим.

Его окружали советники и охранники, но никто не смел заговорить. Все знали, что в этот момент любой звук мог стать последним.

На поле боя Эндориан заметил высокого воина, чьи доспехи были украшены рогами, а секира в руках казалась столь массивной, что её вес мог обрушить даже крепостные ворота. Это был один из командиров Корвина. Их взгляды встретились, и в тот миг мир для них сузился до одной точки.

Воин с ревом обрушился на Эндориана, и их оружие столкнулось с такой силой, что казалось, будто сама земля содрогнулась. Искры сыпались, как огненный дождь, от столкновения металла. Эндориан, уклонившись от второго удара, ударил врага в бок, но тот лишь отступил, словно разъярённый бык.

– Доспех тебя не спасёт, – прорычал воин, занося секиру для нового удара.

– Он и не должен, – хладнокровно ответил Эндориан, резко сделав выпад.

Клинок его меча прошёл через грудь противника, пронзая сердце. Воин хрипнул, его колени подкосились, и он рухнул на землю. Эндориан выдернул меч, и кровь забила фонтаном, заливая его доспехи.

Но это была лишь первая волна. Варвары Корвина, обезумевшие от боли и гнева, ринулись в новую атаку. Эндориан знал, что силы неравны, но не позволил себе отступить. Он сражался, как воплощение самой смерти, каждый его удар был точным и смертельным.

Когда поле боя начало покрываться телами павших, тьма внутри Эндориана зашептала вновь, наполняя его силой, но и отнимая что-то важное. Он чувствовал, как её холод проникает глубже, стирая ту искру света, которую он всё ещё старался удержать.

На стенах Годрик продолжал наблюдать. Его улыбка постепенно исчезала. Он видел, как Темный Рыцарь расправляется с его врагами, но в этом было что-то, что внушало ему беспокойство.

– Этот человек… – произнёс он тихо, но с ноткой раздражения. – Он не мой слуга. Он что-то большее.

Поле боя всё ещё гремело, но в душе Эндориана наступала тишина. Тьма и свет сражались за него, и эта битва была намного страшнее той, что разворачивалась вокруг.

Поле боя словно заволокло густым туманом смерти. Крики раненых сливались с лязгом стали и топотом, превращаясь в хаотичный гул, который, казалось, пронизывал всё вокруг. Эндориан двигался в этом кровавом хаосе, как тень. Его меч был безжалостен, он не просто убивал – он рассекал всякую надежду на спасение. Но его душа была наполнена другим сражением, более глубоким, чем та битва, что разворачивалась вокруг.

Вдруг над полем раздался яростный рев. Корвин. Варварская фигура в кроваво-красных доспехах возвышалась над остальными. Его топор, испачканный свежей кровью, сверкал в мутном свете. Он издавал громогласный боевой клич, который поднимал его воинов и нагонял ужас на противников. Варвар рванулся вперёд, ломая ряды войск Годрика, словно шторм, разрывающий хрупкие паруса.