Гриммард бросил на сына строгий взгляд, но его слова проникли в сознание барона. Он знал, что его сын, хотя и потерял ногу в бою, обрел мудрость, которой сам Гриммард не обладал. Варвары могли быть врагами, но иногда враги становились лучшими союзниками.

– Что вы предлагаете? – спросил барон, не отрывая взгляда от вождя.

Вождь Ледяных Клыков Хродгар кивнул своим людям, и один из них вытащил мешок с редкими мехами и кристаллами, блестящими в свете зимнего солнца. Эти дары могли заинтересовать любого правителя.

– Меха, руды и кристаллы из наших пещер. В обмен на еду и железо для оружия – спокойно произнёс вождь.

Пока отец и вождь обсуждали условия, Катарина, которая стояла немного поодаль, смотрела на варваров с неприкрытым интересом. Её взгляд остановился на одном из воинов, молодом и сильном. Его глаза сверкали, как лёд, а в руках он держал копьё, будто это было продолжение его самого. Катарина, несмотря на строгое воспитание, всегда любила нарушать правила. Её природа была дикой, как и сам север. Подойдя к лошадям, она начала нежно поглаживать одну из них, стараясь оставаться незамеченной.

Но варвар заметил её. Их глаза встретились. Взгляд воина был холодным и твёрдым, но в нём была искра, которая зажгла в Катарине что-то дикое. Она улыбнулась ему, слегка наклонив голову. Это был флирт, и она знала, что это может разозлить её отца. Но ей было всё равно. Она видела в этом молодом варваре силу, которая привлекала её.

– Морра кайн тарин? – тихо спросил варвар, обращаясь к ней на норфарийском языке.

Она не понимала слов, но его голос был низким, почти нежным. Катарина рассмеялась, снова гладя лошадь.

– Ты не похож на воина, что пришёл торговать, – произнесла она, не ожидая ответа.

Её отец заметил этот обмен взглядами и нахмурился, но ничего не сказал. Он знал, что Катарина иногда действовала назло ему, проверяя границы своей свободы. Торвальд же стоял чуть поодаль и, несмотря на свои слова о перемирии, внимательно наблюдал за каждым движением варваров. Он не доверял им полностью, но понимал, что этот союз может дать их народу возможность подготовиться к новому конфликту.

В ту ночь, после заключённой сделки, варвары оставили часть своих даров в замке, забрав с собой обещанные припасы. Гриммард всё ещё был настороже, но понимал, что иногда для выживания нужно пойти на риск

Дорога к Харистейлу была долгая и безжалостная, словно сама судьба испытывала путника. Горные хребты с их ледяным дыханием сменялись серыми равнинами, а зелёные поля – безжизненными болотами, где редкие клочки травы цеплялись за зыбкую почву. Эндориан, известный как Темный Рыцарь, продвигался вперёд, ведя свой путь сквозь густую сеть мрака и неизвестности. После встречи с Халарком в горах Фарнгора, в его сердце поселился свет, но этот свет лишь отбрасывал ещё более глубокие тени внутри него. Борьба с самим собой на миг затихла, уступая место холодной решимости: он шёл навстречу испытаниям, которые должны были определить его путь.

Харистейл встретил его безмолвием. Этот город был как угроза, воплощённая в камне, и величественным напоминанием о тирании. Его массивные стены, чёрные, будто покрытые копотью веков, возвышались над окружающими землями, словно насмешка над любой надеждой. Жители, тени в обносках, не смели встретить взгляд чужака – страх перед властью короля Годрика вытравил из них даже искру любопытства. Эндориан, проезжая мимо, чувствовал, как десятки пар глаз наблюдают за ним из щелей полуразрушенных домов, но никто не выходил из своих укрытий.

Вершиной этого безжизненного пейзажа был замок Годрика. Он стоял, как памятник неприступности, возвышаясь над городом и отбрасывая свою тень на улицы. Остроконечные шпили черных башен словно рвали небо, а мрачные мраморные залы скрывали жестокие тайны правителя. В воздухе смешивались запахи крови и ладана, словно само это место находилось между миром живых и мёртвых. Огромные гобелены, изображавшие сцены кровавых завоеваний, висели вдоль стен, как напоминание о том, что здесь нет места ни жалости, ни сомнениям.