Когда он больше не мог сосредотачиваться на чтении, он поблагодарил девушку и вновь отправился бродить по Роще. Он наблюдал за миром через чувства Роки, но мог это делать лишь до поры до времени – ведь это служило ему болезненным напоминанием о том, чего он лишился.

Видеть «реальность» тоже было странно и непонятно, поскольку он уже привык ко тьме и туманам этого тихого места. Мир теперь стал слишком ярким, слишком хаотичным.

Казалось, Рока вечно занят. За один день он встретился с Тейном, проследил за ремонтом кораблей, подбитых в сражении, и решал проблемы острова при помощи нескончаемой череды гонцов. По мере того как садилось солнце, Кейл со всё нарастающим страхом наблюдал, как Рока идёт к военному округу – туда, где Кейл обнаружил массовое захоронение детей.

Сначала он собрал необходимые вещи – зелья, травы, и взял сумку, похожую на сумку лекаря. Затем, кивнув своим воинам, охранявшим двери, нырнул в закрытые казармы, переполненные ранеными островитянами.

– Что ты собираешься с ними делать? – не удержавшись, прошептал Кейл. На мгновение он задумался, не собирается ли Рока вскрыть их и разделать, как кроликов и птиц.

Рока резко вскинул голову и моргнул во мраке, и Кейл поморщился, поняв, что выдал себя.

– Ты меня видишь? Даже здесь?

– Да. Отвечай.

Рока фыркнул, что-то пробормотал, и лишь потом заговорил.

– У наших народов одинаковые болезни. То, что вы зовёте костоломной лихорадкой или судорожным припадком, известно и нам, хотя симптомы не всегда совпадают. Есть уникальные хвори. Они протекают тяжелее, особенно у твоего народа. Я не знаю почему. Одна из наших болезней убивает островитян, которые и так слабы. Часто это старики, но иногда и дети.

Кейл почувствовал, как по лицу разливается жар. Как и в случае с книгами, он не знал, во что ему верить.

– Значит, вы их сгоняете в одно место – и что? Насилуете, убиваете и закапываете? Это ваша стратегия?

Ноздри Роки раздувались.

– Я им помогаю, островитянин. Я много лет пытался им помочь.

– Почему? Это не твой народ. Какова твоя цель?

Голос Роки сочился презрением.

– Фарахи знал больше, чем ты можешь себе представить, и тем не менее всегда боялся ошибиться. Яблоко упало далеко от яблони. – С этими словами он вошёл в казарму, где на армейских койках лежало множество островитян, за которыми ухаживали священники и монахи. Кейл фыркнул:

– Священники? Ты им заплатил? Угрожал? С какой это стати служитель Просветлённого станет тебе помогать?

– Потому что они – добрые духи во плоти. Некоторые уже умерли. Если справедливость существует, они поселятся на небесах и будут вечно пребывать в мире. Они не такие, как мы с тобой.

Кейл хотел было возразить и рассказать о многих продажных жрецах, с которыми на протяжении лет доводилось иметь дело его отцу, но тут к Роке подошёл монах с бледным осунувшимся лицом и жёлтыми глазами.

– А, шаман. Прости, что тревожу, ты наверняка занят, но там девчушка из рыболовов… Умна не по годам, но… – Мужчина пожал круглыми плечами и отвёл взгляд.

– У меня найдётся время, брат. Скажи, что ты уже сделал.

Рока последовал за монахом к другому концу помещения, охраняемого воинами пепла, которые почтительно кивнули при его приближении.

– Мы испробовали все средства, шаман. Для ребёнка старше шести этого должно было хватить, учитывая, что гнойников у неё нет. Но она… потеряла мать и сестру, а отец умер много лет назад. Она почти ничего не ела и слишком ослабла. Я подумал, ты мог бы… – Он снова пожал плечами и больше ничего не сказал. Рока положил руку ему на запястье.

– Я посмотрю. – Он помедлил. – Её имя? А моё присутствие не…