И вот в сентябре этого года, в мои семнадцать лет, Женя снова вошел в мою жизнь и вместе с собой по цепочке привел новую вереницу проблем.

Мы выходили со второго урока, на котором была лабораторная по физике. Мимо прошел Игорь. Многие из наших засвистели ему вслед, кто-то даже кинул в спину мелом. Не понимаю почему. Ведь это Марк настоял на том, чтобы сдать Таню учителям. Педсовет по поводу журнала предстоял как раз сегодня, на шестом уроке. Я знала, что там решится судьба Тани Чайки: исключат ее или оставят. Наблюдая за ребятами, я нахмурилась. Игорь старательно делал вид, что ничего не замечает и не слышит.

Сегодня мне предстояло пять уроков, а затем получасовой перерыв и дополнительное занятие с Валерией, посвященное подготовке к ЕГЭ. Я еще не до конца определилась, куда хочу поступать, разрывалась между журналистикой и экономикой. Я не дотягивала по русскому, но журналистика казалась ужасно интересной. Экономика виделась мне не такой увлекательной, зато я прекрасно успевала по математике – предмету-флагману в этой сфере, – а русский при поступлении сдавать было не нужно. В общем, везде были и плюсы, и минусы.

Север целый день казался нервным. Из всей свиты Таня была ему ближе всех. Его верный секретарь.

Учебный день наконец завершился. Мы со Светой спускались по лестнице: подруга собиралась домой, а я – к автомату за шоколадкой.

– Как думаешь, Чайку исключат? – спросила я.

– Не знаю, да мне и по фигу. Я с ней не общаюсь… – Света пожала плечами.

– Мне кажется, это не она.

– Но ее же поймали, разве нет? – спорила подруга.

– Поймали. Но тут явно все сложнее… – вздохнула я.

– Ой, да какая разница, кто спер этот ежедневник! Пусть бал вернут.

Я поняла, что не рассказывать подруге о своих подозрениях – правильное решение. Света словно летала в последнее время где-то высоко, и мне было до нее не докричаться. Поэтому тему я замяла.

Жутко хотелось спать. Когда я зевнула в десятый раз, Света шутливо сунула мне в рот палец, и я сделала вид, что собираюсь его откусить. Подруга со смехом отдернула руку.

– Кофе хочется, аж жуть. Сладкого, с молоком, – сказала я.

– В чем проблема? Купи в автомате.

– Да ладно, до дома потерплю. Там пообедаю нормально и кофеек сварю.

Нас обогнал Салтыков.

– Ром, Ром, погоди, ты домой? Пойдем вместе? – Света обратилась к нему.

– Не, Свет, сорян, у нас с Севером д-дела, – виновато ответил Рома.

– Ну ладно. – Подруга как-то сникла.

Мы попрощались. Она нырнула в раздевалку, а я свернула за угол, где стоял автомат, и столкнулась нос к носу с Женей. Он держал в руках два стаканчика с кофе. Еще секунда, и я бы врезалась в него, и тогда мы оба были бы в горячем кофе. Женя был так близко. Я чувствовала запах кофе и цветочного мыла. Закружилась голова, рассудок стал уплывать, а колени подкашиваться… Я резко отпрянула.

Первая мысль: сбежать. Но я спохватилась: он же увидел меня, и это глупо – пытаться сделать вид, будто я не сюда или вообще его не заметила. Смутившись, я потупила взгляд и отступила вправо. Но и Женя одновременно со мной дернулся вправо. Я сделала шаг влево – он тоже. Мы будто исполняли какой-то странный танец. С опозданием я поняла, что лучше всего было сразу отступить назад, и рассердилась на себя за тупость. Все это время я разглядывала Женины тимберленды. В итоге я сделала шаг назад и подняла на Женю глаза.

Он смотрел на меня с улыбкой и торжеством в глазах, и я почувствовала досаду: он видел все мои бестолковые метания и догадался, что я волнуюсь. Женя все понял: я к нему все еще неравнодушна. Он протянул один из стаканчиков: