– Он еще ответит, – мрачно заметила Елизавета. – Я обещаю тебе!

Вернувшись в сопровождении возлюбленного в опочивальню, императрица наконец легла в кровать. «Черный ворон, черный ворон, – засыпая, подумала она. – К чему же ты все время снишься мне, о чем хочешь предупредить?»

Париж, весна 1750 года

Волнения в Париже не прекращались. Жители города были недовольны действиями полицейских, устроивших облавы по приказу короля. Правда, злые языки утверждали, что сделало это было по совету новой фаворитки короля, маркизы де Помпадур. С недавних пор возлюбленная Луи, без которой он не мыслил своего существования, вмешивалась не только в дела Версаля, но и государства, пропуская мимо ушей «добрые советы» своих ставленников.

Негласная правительница Франции на протяжении следующих двадцати лет, Жанна-Антуанетта д’Этьоль, впервые появилась во дворце зимой 1745 года, на костюмированном балу, устроенном Людовиком XV. Была ли эта встреча подстроена министрами или нет, неизвестно, но увидев очаровательную девушку в костюме Дианы, с загадочной улыбкой и дерзкими глазами, король не устоял. С этого времени Луи уже не расставался с возлюбленной ни на минуту, ибо она как никто другой понимала его, разделяя все увлечения и убеждения.

На какое-то время супружеской чете дʼЭтиоль удалось даже заслужить благосклонность королевы и всего двора. Но после того, как Шарль Гийом дʼЭтиоль скоропалительно уехал в свое имение, получив отступные от короля, по Версалю поползли слухи, которые вскоре подтвердились. В конце августа Людовик XV подарил возлюбленной усадьбу вместе с титулом маркизы де Помпадур. А еще через месяц она была признана при дворе в качестве официальной фаворитки.

Вначале придворные, да и все жители государства не придали особого значения появлению маркизы, решив, что, утолив вожделение любвеобильного монарха, Жанна-Антуанетта дʼЭтиоль исчезнет так же быстро, как и многие до нее. О горьком опыте своих предшественниц знала и сама маркиза. Именно поэтому метресса и выбрала манеру поведения, которая впоследствии вызывала глубокое возмущение в народе, но которая так понравилась королю, любившему веселье, праздники и различные забавы.

Помпадур не жалела денег на развлечения короля, прекрасно понимая, что Людовик будет принадлежать исключительно ей, пока ему интересно и нескучно. Имея неограниченный бюджет, фаворитка тратила баснословные суммы на потакание прихотям короля: маркиза разбивала новые прекрасные сады; покупала фарфоровые цветы и сервизы, так полюбившиеся Луи; приобретала загородные дома и замки, переделывая их по своему вкусу; скупала произведения искусства и даже основала в Версале свой театр, в котором часто играла не только она, но и ее возлюбленный.

В обществе же зрело напряжение: позорный договор в Ахене9, непомерные налоги, недород хлеба, вызвавший подорожание продовольствия, а вслед за этим и голод, всколыхнули народ. Толпы оборванцев двинулись в Париж, заполняя дороги Франции.

Но местные жители, сами находившиеся в бедственном положении, были недовольны полным беззаконием со стороны вновь прибывших. Народное возмущение переросло в столкновения, что вынудило местные власти принять меры. К несчастью, глава столичной полиции, мсье Беррье, ставленник мадам Помпадур, слишком рьяно взялся за дело и своими действиями вызвал еще большие волнения, грозящие из точечных возмущений перерасти в серьезные беспорядки.

– Ваша Светлость, я повторяю: вы совершаете большую ошибку, – проговорил сидящий напротив изящной миловидной дамы мужчина средних лет, одетый в сутану. – В городе неспокойно, и вам лучше не появляться в Париже без надобности. Вы сами знаете, как парижане относятся к вам.