После воцарения ее на престоле в штате государыни появился даже особый придворный чин, который неустанно следил за расписанием французских и английских кораблей, привозивших заморские товары и модные новинки в Санкт-Петербург. Русский дипломат в Париже в своих письмах канцлеру постоянно жаловался на бесконечные траты на чулки, ткани, обувь и наряды для императрицы, говоря, что находится на грани разорения.

– Лизочек, друг сердечный, так что же все-таки так расстроило тебя? – мягким вкрадчивым голосом поинтересовался Алексей Григорьевич, увидев перемены в поведении государыни. – Поделись со мной, прошу тебя, душа моя.

– Помнишь, в том месяце я приказала арестовать мадам Тардье? Ну, ту француженку, владевшую модной лавкой? Она тогда посмела, вернувшись из Франции, не показать мне товар, а отложила его для тех мерзавок, что осмелились появиться на последнем балу, одевшись чуть ли не в такой же наряд, что и я. Неслыханная дерзость, граничащая с непочтительным отношением к государыне! И кто? Какая-то статс-дама осмелилась бросить мне вызов!

– Да-да, я помню, – просияв улыбкой, отозвался граф Разумовский, вспомнив, как возлюбленная отхлестала по щекам у всех на виду одну из своих приближенных за то, что та посмела явиться на бал почти в таком же туалете, что и сама Елизавета.

– Так что же стряслось на этот раз?

– Английский торговый корабль уже третьи сутки стоит у причала, но никто мне об этом не доложил! Как это понимать?

– Очевидно, товар настолько плох, что никто не решился его предложить великой императрице.

– Он так плох, что мне не удосужились показать даже пандор8! Что за вздор! – нахмурилась государыня. – Нет, голубчик, тут дело не в качестве товара, а в явном неуважении Георга II ко мне, хотя канцлер Бестужев всячески стремится убедить меня в обратном. Ты прекрасно знаешь, что советник не впервые подталкивает меня к тому, чтобы заключить с Англией союз против Франции. Но как я могу подписать документы, когда подданные короля наносят мне оскорбления? Слушай меня и не перебивай: вели немедленно прислать мне товар, что был привезен третьего дня. Попутно замечу, что ткани, отобранные мною еще в Царском Селе, так и не были привезены сюда. Почему? Я требую доставить их незамедлительно. И ежели торговцы заявят, что они все распродали, то прикажи им вернуть товар и ждать моего особого распоряжения. А ежели кто посмеет утаить, то горе тому, на ком увижу сей товар.

– Если хочешь, то я сегодня все выясню. Хорошо, душа моя? – целуя пухлую руку возлюбленной, произнес Алексей Григорьевич.

Посмотрев влюбленными глазами на стоящего подле нее мужчину, Елизавета кивнула головой. Внезапно в дальнем углу послышалась возня, и вскоре перед ними предстала огромная крыса, которая деловито прошлась по комнате и скрылась в противоположном углу.

– Бесовское отродье! – чело Елизаветы омрачилось. – Ненавижу этих ужасных зверей.

– Они божьи создания…

– …которых неплохо бы изничтожить, иначе они полностью разрушат дворец! Они и так нанесли непоправимый ущерб. Вряд ли найдется хоть одна целая стена во дворце, – подытожила императрица.

– Но как? Они и мыши живут в домах веками.

– Две недели назад я уже подписала указ о высылке ко двору нескольких котов, дабы освободиться от грызунов в самый короткий срок.

– Котов? – удивился граф Разумовский. – Не думаю, что обычные коты справятся с ТАКИМИ крысами.

– До меня дошли слухи о каких-то необыкновенных котах-убийцах, живущих в Казанской губернии. Там, якобы, с давних времен живут диковинные звери с круглой головой, широкой мордой, крепким лбом и коротким хвостом. Они намного крупнее и нравом отличаются суровым, а что самое главное – те коты отлично охотятся на мышей и крыс.