– Не забудут, – согласился Ян и добавил: – Но позаботься хотя бы о том, чтобы у них появились воспоминания, способные дать отпор тем, что у них отложились о сегодняшнем дне.

– Постараюсь. Знаешь, а ты изменился за те два года, что мы не виделись. Ты стал взрослее. Когда ты покидал, тебе ведь было восемнадцать лет?

– Да, я ушёл на следующий день после своего дня рождения. Знаешь, тогда я даже представить не мог, что из всех знакомых мне людей в приюте останешься только ты.

– Но ведь теперь не только я. Теперь каждый из тех, кому нашлось место в моём приюте, может считаться твоим другом.

– Почти каждый.

– Почему «почти»?

– Горничная до сих пор продолжает избегать меня.

– Это вполне нормально для неё. Теперь она ещё и новых детей будет избегать. Ты пробыл здесь всего неделю, а она привыкает к людям минимум за две или даже три недели. А на счёт тех, кто покинул это место, я могу сказать лишь одно – это их выбор. Если человек считает себя достаточно взрослым, то он имеет право идти куда пожелает.

– Странная эта горничная…

– Может быть. Но у меня в приюте найдётся место каждому человеку, независимо от того странный он или нет.

– Кстати, раз ты вернулся, то я собираюсь продолжить путешествие по континенту.

– Что ж, как я уже сказал – если человек считает себя достаточно взрослым, то он имеет право идти куда пожелает. Этот приют всё же мой, а не твой. Но я признателен тебе, Ян, за то, что ты оберегал это место и всех, кто поселился в нём. – Положив руку на плечо принца, Вальгард проговорил: – Мне надо отлучиться в свой кабинет. Но через пятнадцать минут вернусь сюда – нам ещё надо трупы вместе с повозкой сжечь.

Когда дядя ушёл, Ян посмотрел на плывущие по закатному небу облака и глубоко вздохнул с мыслью: «Наконец-то этот чёртов день подошёл к концу».

На следующее утро принц покинул приют. Попрощавшись со всеми (кроме служанки, конечно же), он прошёл под воротами и направился вниз по бугристой дороге. Рядом с ним шёл Вальгард, положив правую руку на навершие меча, висевшего у него на поясе.

– Ты так и не сказал, зачем идёшь со мной, – заметил Ян.

– Думаю, что теперь я могу рассказать тебе. Я направляюсь в Печинаград. Мне надо послать письмо Герхарду. Надо сообщить ему о произошедшем в приюте.

– Срочное обращение к королю, значит.

– Ага. Не часто удаётся сэкономить на отправке писем. Хорошо, что в королевский замок можно совершенно бесплатно отправлять «важные» магические письма.

– А почему лошадь не взял с собой? На ней было бы гораздо быстрее.

– Мне торопиться некуда. Город находится в сорока минутах ходьбы отсюда, так что уже через полтора часа вернусь.

– Не боишься, что бандиты нападут на приют за время твоего отсутствия?

– Последние два месяцы они не осмеливаются даже подходить к Одинокой горе. До сих пор боятся встретиться со мной. Но ходят слухи, что с каждым месяцем в его шайке появляются новые люди. Поэтому я хочу попросить у Герхарда не только солдат для защиты приюта, но ещё пару лучников и копейщиков для истребления обитающих в горах и возле них бандитов на территории Дорхарта. Эти сволочи уже давно мешают спокойно жить нормальным людям.

Спустя тридцать минут Ян и Вальгард остановились на перепутье дорог. Рядом с ними в землю было воткнуто древко, к которому были прибиты две доски с одним заострённым концом на каждой. На одной доске было написано «ПЕЧИНАГРАД», а на другой – «ШАХТА».

– Вот и расходятся наши пути, – произнёс принц.

– Жаль, что так быстро. Может, останешься ещё на денёк? Мы ведь с тобой ещё столько всего обсудить не успели. Да и дети будут рады.