– Лена, ты правильно заметила, что мы с тобой это уже обсуждали! Давай не будем возвращаться к этому разговору при детях.

Родители остановились и на секунду посмотрели на меня. Мне казалось, что мама уже успокоились, но слова отца вновь заставили ее плакать.

– При детях? Где ты тут видишь детей?

Отец не знал, что ответить, но он явно понимал, из-за чего начала плакать жена.

– Может хватит цепляться к каждому слову? Знала бы ты, как сильно это раздражает!

Отец удалялся в одиночестве. Это был явный намек на то, что маму предстояло поддерживать мне. Я подошла к ней и взяла за руку.

– Мам, лучше не стоит так реагировать на каждое слово, – сказала я.

– Что ты сейчас сказала? – настроение мамы резко изменилось, и она тут же разжала ладонь. – Даже не думай говорить что-то против меня!

– Что ты такое говоришь?

Вдруг, совершенно неожиданно, она размахнулась и ударила меня по лицу. Было больно. Очень больно. Я не могла подумать, что она способна на такое. Удар был настолько сильным, что покраснело все мое лицо.

– Домой доберешься сама, поняла?

Мама развернулась и стала уходить от меня все дальше и дальше, пока я в недоумении застыла на месте. Я все еще не могла осознать, что моя мама могла ударить меня и сделала это всего несколько секунд назад.

– Мама? – воскликнула я.

Помню, я стояла и повторяла это слово все громче и громче. Бесполезно, ведь ее уже не было видно. Подбежав к автобусной остановке, я посмотрела по сторонам. Куда они могли деться? Вокруг не было никого, абсолютно никого. Посмотрев наверх, я заметила звезды, которые словно были моими попутчиками в дороге к дому. Одиночество давило почти физически, но я понимала, что выпутываться придется самой. Единственным способом выбраться отсюда был долгий путь пешком по пустой снежной трассе. В ту секунду во вселенной была я одна, дорога, звезды и бесконечная зимняя белизна.

Мы с Юлей ехали к моему дому на автобусе. Юля не очень любила общественный транспорт, но денег на такси у нас не было.

Через запотевшее окно я внимательно наблюдала за прекрасной архитектурой Санкт-Петербурга. Мне всегда нравился родной город, особенно ночью. Мы часто гуляли по нему в сумерках. В такие моменты я действительно чувствовала себя свободной, словно весь мир может уместиться на моей ладони, а я могу сделать с ним все что душе угодно.

Выйдя на остановке, Юля выдохнула свободнее. Поездки на общественном транспорте всегда давались ей нелегко. Подруга сразу же сфотографировала себя и скинула кому-то в чате. Кому, сказать было сложно.

– Куда ты это отправляешь? – спросила я, но Юля сразу заблокировала экран.

– Старый знакомый, – неуверенно ответила она. – Давай поторопимся, я не хочу провести всю ночь на улице.

Я улыбнулась, и мы направились к моему подъезду. И все же переписка Юли не давала мне покоя. Кому она могла отправить свое фото? Она почти ни с кем не общалась в школе, а друзей, кроме меня, у нее точно не было. Неужели она что-то скрывает?

Юля первая переступила порог. Автоматическим движением она бросила на пол пальто и сразу направилась в гостиную. Подруга делала так постоянно, что безумно меня раздражало. По обыкновению я подняла пальто Юли и уже собиралась накинуть его на крючок, как вдруг заметила на полу карточку. Это была визитка, в центре был нарисован цирковой шатер, а снизу написан чей-то номер телефона. Тогда я не придала этому большого значения и сунула бумажку в карман пальто.

Тем временем Юля уже легла на диван и буквально сверлила потолок взглядом. Она явно не хотела ничего говорить, но мое появление заставило ее задать дежурный вопрос.