В отличие от идиллических пейзажей на противоположной стене, в этих работах царили пустота и разруха. Природа была разорена, и мозаика показывала опустевший каменистый ландшафт, где не было места жизни – только острые камни и редкие колючие кустарники с торчащими шипами.

Я не могла оторвать взгляда от мозаик, на которых были изображены люди в цепях, которых вели фейри-воины, держа в когтистых руках кнуты. Люди выглядели поверженными, угнетенными, а фейри смотрели на них с жестокостью и презрением. Я попыталась представить, как отреагирует Артур, если увидит эти мозаики.

– Ты шокирована? – спросила Мерлин, изучая мое лицо. – Не многие могут прийти сюда.

– Я удивлена, – выдавила я. – Это… это…

– Мы обычно не думаем о фейри как о существах с двумя сторонами, да? – заметила Мерлин.

– О чем вы?

Мерлин пожала плечами:

– Так же как у людей, у фейри есть светлая и темная стороны. Художник изобразил фейри как красивыми, – она указала на левую стену, – так и уродливыми. Смысл ясен, я думаю.

Я уставилась на нее:

– Это все, что вы можете сказать? А что насчет людей справа?

Женщина наклонила голову, раздумывая.

– Некоторые фейри, возможно, действительно были жестоки к людям. Тем не менее наши родословные тесно переплетены. Минуло почти двести лет с тех пор, как фейри покинули континент Эскиры, но до этого мы, вероятно, жили с фейри бок о бок в относительном мире.

«Но мир вряд ли был вечным», – подумала я, но задала вопрос:

– Кто все это создал?

– Храм – самое старое здание в Камелоте, возможно, во всем Пендрате. Кое-кто считает, что некоторые части – дело рук фейри.

– А что насчет святилища? – рискнула спросить я.

– Не сегодня, – ответила Мерлин с легкой улыбкой. Она снова повернулась к двери и повела меня на главный двор.

Когда мы вышли на свет, она остановилась.

– Твой брат всегда проявлял должное уважение к богиням и храму, – сказала она, и это прозвучало как явное преувеличение. – Но в последнее время его особенно интересует брат Трех сестер.

– Перун? – Я нахмурилась. – Я не знала.

– Он задавал вопросы ученым послушникам. Он, кажется, очень увлечен священными ритуалами Перуна, которые раньше проводились монархами Пендрагона, – пояснила Мерлин. – Конечно же, то было сотни лет назад.

– Понятно, – пробормотала я.

Я не знала, что Перун играл роль в нашей религии в прошлом. Он и Недола всегда были в тени. Я думала, что так было во все времена.

– Конечно, это естественно, что мужчине-правителю интересен бог-мужчина, – хмыкнула Мерлин. – Твой брат просто любопытен. Я уверена, что он все так же проявляет должное уважение к Трем.

Я не ответила.

– Вчера… – она замешкалась, – я была… разочарована… его решением. То, какой приговор он вынес юному вору.

Юному вору. Не мальчику с кровью фейри.

– Я тоже, – честно призналась я.

Мерлин вздохнула и прикрыла ладонью лоб.

– Какое расточительство… У мальчика был огромный потенциал.

– Уверена, именно поэтому он и казнил его, – тихо сказала я.

Жрица встретилась со мной взглядом.

– Он загубил жизнь, и это грех, – сказала она. – Однако закон суров.

– Именно так.

Мне стало интересно, солидарны ли мы с ней в данном вопросе или же Мерлин просто считала, что мальчик пополнил бы ее коллекцию талантливых юных аколитов?

Или, может быть, ее больше беспокоила жестокость, безжалостность казни. Возможно, она переживала за Артура, как и я?

– А какие у Перуна ритуалы? – спросила я, внезапно заинтересовавшись.

Мой вопрос застал женщину врасплох, Мерлин уже собиралась вернуться в храм. Когда она повернулась ко мне, ее лицо помрачнело.

– Их было много, и все они были связаны с кровью.