Она хотела пробиться к столам, где красовался десерты. Но куда там! Десерты осаждали самые именитые гости – люди, чьи лица не сходили с экранов телевизоров. Ладно, решила Вера. Обойдусь без десертов! Значит, надо продолжать общаться. Она повернулась и увидела кинорежиссера Владимира Аркадьевича Краснопольского, одного из авторов популярнейших советских мыльных опер: «Вечный зов» и «Тени исчезают в полдень».

Разрумянившийся, со сбитым на бок галстуком, он замахал Вере рукой:

– Дорогая Верыванна! Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю.

Он подвел ее к столику, где стояло несколько мужчин, и представил одного из них:

– Господин Морис Трувель. Представитель Дома российско-французской дружбы.

Тот, глядя с нескрываемой иронией на Верины черные кружевные митенки, заговорил на французском:

– Je suis tres haureus de vous voir, madame.

– Moi aussi, – не растерялась Вера, бросив мимолетный взгляд на его галстук.

– Галстук может очень много рассказать о мужчине, поэтому она всегда в первую очередь смотрела на галстуки своих собеседников. Галстук ее нового собеседника был одновременно и солидным, и озорным. Необычное сочетание!

– Откуда вы знаете французский? У вас родственники во Франции? – оживился француз, видимо, обрадованный тем, что может с кем-то общаться без переводчика.

– Я изучала французский в университете, – пояснила она с улыбкой. – Хотела быть похожей на жен декабристов.

– Так вы выбрали французский своей профессией? – еще больше оживился он.

– Да. Мне очень нравится французский. Красивый язык.

– Русский язык тоже очень красив, – галантно поклонился француз. – Мне нравится русская литература. Россия и Франция всегда умели красиво сотрудничать в области культуры. Наш Фаберже достиг необычайных высот в вашей стране.

– Ну, вообще-то Фаберже – наш, – улыбнулась Вера чуть снисходительно. – Он в России родился. И происходил он из немцев с французскими корнями.

– Неужели вы знаете про Фаберже? – нисколько не смутился господин Трувель.

– Разумеется. Его работы представлены в Оружейной палате. Вы там были?

– Обязательно! Первым делом отправился именно туда. Я, видите ли, занимаюсь ювелирным бизнесом. Поэтому с работами месье Фаберже отлично знаком и в Оружейной палате бывал.

В этот момент к столику подошел еще один мужчина – высокого роста, с усиками. Вера сразу отметила его особую стать. Плечистый, холеный, импозантный.

Господин Трувель представил его Вере:

– Это Бертран Шильон, мозг и душа нашей фабрики. Гордость Франции.

– Моя фамилия правильно произносится Чильонни, – сказал месье Бертран, разглядывая Веру.

– Вы итальянец! – воскликнула она

– Да, именно так, – произнес Бертран. У него был вкрадчивый мягкий баритон. – Но французы называют меня Шильон. Я уже привык!

– Так у вас своя ювелирная фабрика? – деловито уточнила Вера, обращаясь к Морису. – У вас двоих?

– Бертран придумывает дизайн, а я организую производство. Мы украшаем всех женщин Франции.

– Занятие, достойное мужчин, не так ли? – игриво добавил Бертран.

– У вас собственная ювелирная фабрика? – суховато уточнила Вера, нарочито отметая заигрывания ювелирного дизайнера.

Еще два года назад она бы вытаращила на иностранцев глаза: надо же, частный капитал! Но теперь, когда она сама стала руководить хозрасчетным предприятием, ювелирное дело иностранных гостей не потрясло ее, а вызвало профессиональный интерес. Почему бы не создать совместное предприятие? Сейчас это модно. Хотя у населения не так уж много денег, но всегда найдутся модницы, которые захотят купить настоящие французские украшения. Вере нравилась французская мода, изысканная и утонченная. Линия! Самое главное в одежде – линия. Французы умели эту изящную линию провести. И украшения у них тоже отличались изысканностью.