Лежу, полная сладкой неги. Конечно же, никак не ощущаю, когда он изливается внутри меня. И даже не беспокоюсь об этом – своё я взяла, а что касается детей, так у меня двухгодичный блок.

Рэй оседает на меня. В последний раз целует грудь. Чуть сжимает её. Ловит губами сосок и поиграв языком, выпускает на волю.

Не замечаю, как моя рука оказывается у него в волосах. И даже совсем не хочется называть его мудаком.

Кажется, он тоже устал. И мы просто лежим, тяжело дыша и не думая ни о чём.

Рэй

Коронной фигурой этого страстного танца должен был стать запрет кончать. И она, как раба желаний, подчинилась бы мне. Нарушить приказ просто не смогла бы.

Я уже предчувствовал, как она будет беситься – и как будет меня умолять. И как сделает всё, что я скажу.

Увы, заразе удалось меня обмануть. Но прямо сейчас даже не хочется что-то с этим делать. Просто лежу. Только сейчас понимаю, насколько устал. И насколько хорошо отдохнул.

Когда нашёл её на рынке, время уже перевалило за три по центральному. Пока добрались до корабля, пока провёл инструктаж… Наверное, уже шесть. И я хочу есть.

Какое-то время это желание борется с другим – лежать, прижавшись щекой к мягкой груди, и не вставать.

Потом обзываю себя тряпкой и сажусь.

– Нам нужно поговорить.

Сандра расслаблено смотрит на меня. Потом, видимо, опомнившись, сводит бёдра и запахивает рубашку.

– Самое время, – соглашается она.

Однако сначала еда. Встаю с кровати, подхожу к стене и, нажав на сенсорную панель, открываю кухонный уголок.

Ответом на мои действия звучит восторженный возглас за спиной.

– Не додумалась, – комментирую я. И, взяв в руки хлеб, принимаюсь нарезать бутерброды. Сандра соскальзывает с кровати, оказывается рядом со мной. Оплетает вокруг поясницы одной рукой и, отобрав бутерброд, жадно откусывает.

– Я не ела со вчерашнего дня, – признаётся с набитым ртом.

Мне, честно сказать, это только сейчас в голову пришло.

С лёгким удивлением смотрю на неё.

– Может тогда чего-нибудь поплотней?

– Всё равно, – качает головой и продолжает жевать бутерброд.

Всё равно так всё равно. Бутерброды-то нарезать быстрей, чем варить суп. И, может быть, хоть один достанется мне.

– Знаешь, кто я такой? – спрашиваю, отворачиваясь и продолжая кромсать хлеб.

– Рэймонд Стил, – отвечает, всё так же не переставая жевать. Однако, подумав, убирает руку с моего пояса. – Контрабандист и пират. Твой корабль называется «Королева Мистраля». За живого дают… – она замолкла и посмотрела в потолок. Я тоже перестал резать и с любопытством смотрел на неё. – За мёртвого пятьсот. За живого, кажется, все два.

– Память на числа у тебя ничего.

Хмыкнув, пожимает плечами.

– Тем и живу.

– Что ж, я тоже знаю, кто ты такая.

Сандра с удивлением смотрит на меня.

– И знаю, что делать из тебя постельную игрушку – крайне неразумная трата живого материала.

Сандра молчит. Даже бутерброд до рта не донесла.

Я тоже молчу, жду, когда осознает положение вещей.

– И что тебе от меня надо? – наконец спрашивает она. – Собираешься перепродать?

Улыбаюсь той самой улыбкой, от которой у тех, кто мне не угодил, леденеет кровь.

– О нет, бриллиантик. У меня есть мысль, как применить тебя с большей пользой.

Сандра

Улыбаемся друг другу как два болванчика. Размышляю, чего теперь ждать.

С одной стороны, хорошо, что меня не собираются держать в сексуальном рабстве… Хотя, постойте-ка… А что тогда было только что?

Похоже, мудак собрался и рыбку съесть, и в лужу не сесть. И всё бы ничего – я совсем не против смешать коктейль из рискованной работы и опасного секса – вот только не похоже, чтобы он вообще собирался спрашивать моего согласия.