– Садись на лавку, я отнесу твой мусор. Как маму твою жалко! Золотой была человек! Пусть земля ей будет пухом.

– Спасибо, Аликбек.

Дворник ушел, а Рита осталась сидеть на лавке. Ласковое солнышко трепало отросшую челку. Бликовало в чистых волосах. Заставляло щуриться, заглядывая в грустные глаза похудевшей, изможденной операцией и невзгодами девушки. Домой Рите идти не хотелось. Там все напоминало о маме. Кружевная салфеточка на тумбочке, халат, старенький, но тщательно заштукованный. На вешалке в шифоньере несколько платьев, пуховик. Светлана советовала Рите раздать вещи, так, говорят, полагается. Но Рита пока была не в силах этим заниматься.