– Отец! – напустился на него Руперт. – Уверен, вы проживете еще долго…

– Полно! – Эрик ответил ему слабой улыбкой. – Я и так слишком долго задержался на этом свете, Кристиан меня заждался. Нужно выбирать между моим сыном и Готлобом Баскийским.

– А также мной и моей невестой, – упрямо добавил Арман. – Чем племянник Великого князя Баского лучше герцога в своем праве? Когда мой далекий предок уже правил Прево, о Баскии никто не слышал. Мелкое княжество размером с сапог!

– Признаю вашу правоту, – кивнул Эрик. – Вы такой же достойный наследник, как и остальные двое, но вот ваша невеста… Если бы моя племянница оставалась женой моего сына, родила от него, мы бы не спорили сейчас.

– Да, – сухо подтвердила Елизавета Мария, – тогда единственной наследницей считалась бы моя внучка.

«Из чего же сделана эта женщина? – подумалось Вильгельмине. – Она легко вычеркнула из своей жизни дочь, совсем не горюет о сыне. Способна ли она на какие-либо чувства? Тому же принцу Руперту знаком гнев, презрение, вдовствующая королева же всегда одинаково холодна».

Бабушка – даже в мыслях девушка не могла называть так ту пожилую женщину в черном платье. Отстраненная, жесткая, даже жестокая, она до сих пор сохранила остатки былой красоты, стройную фигуру, горделивую осанку. Из всех женщин именно Елизавета Мария больше всех походила на королеву. Портила ее только кожа, дряблая, с пигментными пятнами.

Нет, она не любила. Никого и никогда. Заботилась, наставляла в силу долга и только.

– Однако время позднее. – Клод бросила взгляд на часы и протянула руку Ирине, безучастно наблюдавшей за схваткой за престол. – Пойдемте, милая, вы устали! Я уложу вас в постель, прикажу дать сонных капель. И вам, элафы, тоже лучше разойтись. Все мы потрясены безвременной кончиной Леопольда, на эмоциях наговорили друг другу лишнего. Не хватало, чтобы слуги злословили на кухне!

– Принцесса права, – кивнула Елизавета Мария и украдкой зевнула. – Лучше собраться завтра заново, привлечь законников, собрать министров. Сначала обсудим похороны, назначим регента. Выбор короля – дело долгое, кто-то в это время должен править страной.

Она покинула кабинет первой. Следом – Клод, приобняв за плечи дрожащую Ирину. Уже на пороге принцесса чуть задержалась, бросила через плечо укоризненный взгляд на сына. Руперт и Эрик тоже не засиделись. А вот Мария совершенно искренне, чем безмерно удивила Вильгельмину, поздравила ее с помолвкой:

– Жаль, из-за траура отпраздновать не сумеете, да и свадьбу придется делать скромной.

Вот о чем девушка точно не тревожилась, пышное торжество ей ни к чему. Она бы и о помолвке предпочла сообщить при других обстоятельствах, ну да как сложилось.

– Маски сброшены, дорогая!

Оставшись в кабинете один на один с невестой, Арман, будто уже носил титул «его величества», развалился на диване. Чтобы не сидеть у него в ногах, Вильгельмине пришлось перебраться в одно из кресел.

– Сейчас бы игристого… Перекошенное лицо Руперта дорогого стоило. Право, я удивлен вашим самообладанием – не плюнуть ему в лицо после такого унижения!

– Моя жизнь – сплошное унижение, – хмуро заметила девушка.

Она не разделяла радости жениха. Слишком рано он праздновал победу, напрасно настроил против себя родню.

– Они от вас избавятся. И от меня тоже.

– Исключено!

– Откуда такая уверенность? Еще не прибыл некий Готлоб…

– А, этот… – Арман будто мошку рукой отогнал. – Мой кузен глуп как пробка, даром что старше. Сын, тоже Готлоб, с фантазией в той семейке плохо, весь в него. Первый вам троюродный дядя, как и я, второй и вовсе седьмая вода на киселе. Старший Готлоб женат на сестре вашего деда – Славии обожают родственные браки. Но Розалинду вы не увидите: умерла. К сожалению, роды не способствуют здоровью женщины.