– Иду, мама. Покажи мне Арту на столе. Я хочу рвать зубами это хилое тело…

Она проснулась от собственного голоса. С досадой откинула мокрое от слюней одеяло в сторону и посмотрела на часы. Сколько лет она не ела человечину? Десять? Пятнадцать? Этот голод невозможно утолить бараниной и мясом птиц. Ну и сон. Приснится же.

Внезапно Бреду осенило. Теперь ясно, почему у неё никогда не было братьев и сестёр! Мать и отец съедали их! Ну, и поделом! В кланах рыскачей право на жизнь имеют только сильные и здоровые дети. Слабым в их жестоком мире нет места. Да и что в Долине можно было есть? Крыс и насекомых? Ну, уж нет. Такое едят только слабаки, вроде лота Арты и её родни.

Пять часов утра… Ах, да! Пора вставать и готовить завтрак для господина и его семьи, так как кухарка Тира придёт ближе к восьми утра. И эту маленькую дрянь, что втёрлась в доверие к лицитатору, тоже надо кормить.

Бреда наслаждалась своей злобой. Не выспавшаяся, кипящая, словно вулкан, экономка спустилась на кухню в цокольный этаж. Открыв дверь полутёмного помещения, женщина застыла от ужаса: по столам скакал странный светящийся зверёк с плоской лягушачьей головой, выпученными глазами, чешуйчатым голубоватым телом и прозрачными, будто из тонкого стекла крыльями. Оно прыгало по столам на задних лапах, засовывая в широкую пасть с мелкими зубами кусок отличнейшего филе индейки крошечными передними лапками с розовыми пальчиками, похрюкивая от удовольствия! Это мухан из нижнего города?! Новый вид мутантов? Таких муханов в Долине Бреда ни разу не видела, но не сомневалась, что это именно мухан. Как сюда попал этот опасный и кровожадный мутант?! И муханы не летают поодиночке, значит, где-то здесь вся его стая! А ещё они не светятся. Это, точно, новый подвид гадости!

Перед глазами экономки в мгновение ока пронеслось воспоминание, когда, будучи ребёнком, она с криками ужаса убегала от стаи таких тварей. На спине женщины так и остались шрамы от когтей и зубов кровососущих мутантов. Но те муханы были чёрные, бесшумные и клыкастые. А это что? Это точно мухан?

Зверёк резко повернулся. Увидев экономку, он бросил мясо на пол, раскрыл пасть, высвобождая второй ряд неестественно огромных и острых, как бритва зубов. Из пасти раздалось угрожающее шипение, распространяя зеленоватый пар. В выпуклых глазах зверя, Бреда увидела нечто странное – знаки! Они бежали ровными рядами сверху вниз, подсвечивая красные зрачки.

В голове от ужаса помутилось так, что неожиданно для самой себя, Бреда издала истошный визг на грани ультразвука, подняв домочадцев с тёплых постелей на три часа раньше положенного.

Выбегая из кухни в узкий и тёмный коридор в состоянии животного ужаса, она с грацией носорога, смахнула с подставки масляный светильник и понеслась дальше, размахивая руками, спотыкаясь и визжа. Разлитое масло мгновенно вспыхнуло, пожирая деревянные настилы и фанерную обивку на стенах. Огонь стремительно добрался до окон и поднялся по занавескам к потолку, застилая густым дымом все этажи, проникая во все щели. А тучная экономка, ослепнув от страха и, ничего соображая, провалилась в подвал, пересчитала копчиком все крутые ступени и, миновав мешки с овощами, затихла в винном отделении погреба.

Проснувшись, челядь и члены семьи Фризз начали носиться по всему дому, в попытке найти источник пожара. Коридор тушили общими усилиями. Ведра с водой из пруда передавал по цепочке даже Эльб. Он не успел переодеться из смешной серой шёлковой пижамы в чёрный горошек в свой сдержанный костюм, и бегал, роняя мягкие тапки, прыгая на одной ноге и костеря путающихся под ногами испуганных слуг.