Охранники были его друзьями и пускали за кулисы встречаться с самыми именитыми артистами. Так получилось и на этот раз. Сегодня выступал великий Altamiro Carrilho, мастерски владеющий флейтой. Встречи назывались Classicos em chorro* (классики в «шоро» или «шориньо» – бразильский стиль, переводится «плач». Один из стилей самбы, основателем котого был Pinxinguinha– негритянский композитор 19-го века).

Когда он играл вальс Шопена или 5-ю симфонию Бетховена на манер chorinho, публика просто сходила с ума от восторга. Эмерсон был очарован не менее других. Он уже научился ценить и любить классику, а ведь это немалое начало в музыке – учиться понимать ее. Но сейчас он стал свидетелем невиданного зрелища, как флейта – новый для него инструмент – оживала под пальцами виртуозного музыканта.

То она весело махала своим серебряным хвостом, и хотелось вслед за ней нестись в пляс. То она завораживала своей грустной мелодией, и на глаза наворачивались слезы. Эмерсон был покорен. В перерыве между отделениями он захватил внимание маэстро, и тот вложил ему в руки свою флейту. Эмерсон оторопел: никогда с ним не происходило ничего подобного – тело пронзила странная дрожь-судорога, будто флейта передала ему свою божественную силу.

Он погладил ее. Обследовал со всех сторон. Алтамирo уже должен был выйти на сцену, как вдруг вытащил из футляра запасной инструмент: «Поиграйся пока, до конца спектакля, а я пошел на выход». Когда он вернулся, ответив на непрекращающиеся рукоплескания зала своим знаменитым небрежным поклоном, то застал парня все в том же положении, склонившимся над флейтой.

Произошло неожиданное: Эмерсон нашел свою вечную спутницу жизни.

SantaCasa (госпиталь Санта Каза – Святой Дом)

– Я хочу купить эту флейту, – нескладный подросток-негр с худыми ногами и длинными пальцами вертел флейту в руках, а продавец внутренне молился, чтобы тот, не дай Бог, ее не уронил. Он, наверное, и не подозревает, какое сокровище держит в своих руках.

– Малец, а ты знаешь, сколько она стоит? – ухмыльнулся хозяин из-за прилавка. Этот простак, наверное, думает, что попал в магазин игрушек.

–Вот это, сеньор, я бы и хотел у Вас выяснить.

–12 тысяч крузейро* (около 6 тысяч долларов в переводе на сегодняшние деньги), – он победно посмотрел на парня, надеясь, что тот, наконец, оставит в покое «игрушку» и выметется из магазина. 12 тысяч крузейро равнялись половине цены хорошего автомобиля.

–Я покупаю, – спокойно ответил странный посетитель. – Завтра я принесу нужную сумму.

Когда парень вышел из магазина, хозяин и продавец переглянулись. «Вор», – вынесли они ему молчаливый вердикт.

Они не знали, что Эмерсон уже полгода работал в госпитале Santa Casa, где его зарплата составляла невиданную по тем временам сумму в 2.900 крузейро. Попал он туда случайно, хотя мы-то знаем, что ничего случайного не бывает. Его двоюродный братик Родней заболел, и он вызвался отвести его к врачу. Пока тот сидел в очереди на прием, непоседливый Эмерсон уже разговорился с медсестрами – не нужен ли больнице офис-бой* (офисный мальчик, мальчик на побегушках).

Оказалось, что еще как нужен, и именно сейчас этажом ниже идет отбор кандидатов. Эмерсон, сломя голову, помчался вниз. Там уже рядком сидело двадцать подростков его возраста. Только вот должность была одна на всех. Эмерсон тут же заполнил документы, прошел психологический тест, ответил на множество вопросов по школьной программе.

К тому времени из двадцати подростков осталось двенадцать. Его шансы увеличивались.

– И последний вопрос, Эмерсон: почему ты выбрал именно наше заведение для того, чтобы работать?