Я чувствовал себя, как в тире, и, задержав дыхание, быстро выстрелил три раза, после каждого выстрела ровно переводя толстый и длинный ствол пистолета с глушителем чуть правее.

Раздались три негромких хлопка и три бандюка, застонав, повалились на землю.

А вот теперь следовало шевелиться.

И я бросился прямо на оставшихся, чтобы проскочить справа от них и оказаться позади их машин. Так оно и вышло. Пока они рюхнули, что к чему, я уже спрятался за большой и толстый «Блэйзер», успев по дороге всадить пулю в башку его водителя, который попытался высунуться из машины и поучаствовать в событиях.

Обезопасив себя на самое ближайшее время, я приступил к дальнейшим действиям. И нужно было поторапливаться.

Я упал на землю и, заглянув под «Блейзер», увидел с другой стороны три пары топчущихся на месте ног. Одна из них была в лаковых штиблетах и принадлежала Алексу. Я тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Пуля разворотила Алексу щиколотку, он завопил и свалился на землю, ухватившись обеими руками за ногу. Другие ноги засуетились рядом с ним, видимо, один из бандюков решил помочь раненому шефу. Зато третья пара ног бросилась бежать вокруг «Блэйзера» прямо в мою сторону.

Отлично, подумал я, и, перекатившись на спину, выставил пистолет перед собой и стал ждать. И точно, через пару секунд из-за машины выскочил готовый застрелить меня браток. Я нажал на спуск, и он, выронив пистолет, повалился на землю, получив пулю в брюхо.

Теперь оставались только Алекс, потом тот, кто суетился рядом с ним, и еще один водитель. Я повернулся на бок и снова заглянул под машину. Алекс лежал на боку, на его лице была гримаса боли, и он держался обеими руками за щиколотку. Наверное, это было очень больно. Рядом с ним на коленях стоял его подручный. Его лица видно не было, но зато я прекрасно видел его руку, в которой был зажат «Макаров».

Я опять прицелился, раздался негромкий хлопок, и «Макаров» отлетел в сторону, а державший его человек взвыл и, схватившись другой рукой за рану, вскочил на ноги.

Я встал и осторожно выглянул из-за машины. Все было в порядке.

Все валялись на земле, только раненный в руку бандит стоял в сторонке и укачивал ее, словно плачущего ребенка. При этом он смотрел на меня, и на его лице была смесь страха и злобы.

Вдруг мотор «БМВ» взревел, и машина рванулась с места.

Сидевший в ней водила, по всей видимости, решил, что острых ощущений с него хватит, и попытался сделать ноги.

Ай-яй-яй! Разве можно бросать товарищей в беде?

Я быстро поднял пистолет и очередью выпустил оставшиеся восемь пуль приблизительно в сторону головы водителя. Темное стекло разлетелось, а «БМВ» вдруг замедлил ход и поехал прямо на стену дома. Когда он уткнулся в нее и заглох, настала тишина, нарушаемая только стонами оставшихся в живых.

Быстро перезарядив «Беретту», я обошел двор, внимательно осматривая лежащих и отбрасывая ногой их пистолеты. Наученный горьким опытом перестрелки в Душанбе, когда из-за собственной глупости я потерял Настю, я не хотел неприятных сюрпризов. Они слишком дорого обходятся.

Итак, на земле лежали три трупа, трое раненых, одним из которых был Алекс, еще один, неизвестно, убитый или нет, сидел в уткнувшемся в стену «БМВ». Восьмой застенчиво стоял в сторонке, держась за простреленную руку и кидая на меня злобные взгляды.

Вот и хорошо, подумал я, ты-то мне и нужен.

Я поднял с земли «Вальтер», из которого ни разу не успели выстрелить, сунул «Беретту» под мышку и быстро проверил его обойму. Она была полной. Положив «Беретту» на капот «Блэйзера» и, отойдя от машины, я навел «Вальтер» на братка.