– Хорти Райсен, милорд, рад приветствовать вас в Гофосе.

Лорды обменялись приветствиями. Политесы закончились. Пришло время для серьезных дел.

Даггард не собирался так быстро уступать. Как базарная торговка он бился за каждый день перемирия, но Моэраль был неумолим – месяц, не больше. Стоявший тут же Райсен несколько раз вежливо влезал в спор, указывая, что армия Сильвхолла оставляет позади хорошо укрепленную крепость, которую северяне тут же займут, и это тоже нужно учитывать, но Холдстейн лишь улыбался. Ему ни к чему Гофос, гораздо выгоднее продолжать наступление. Да, он очень хочет выручить союзника из плена, но ведь всему есть предел. Нет, он не знает, как Молдлейт будет оправдываться перед Сильвберном, ему все равно. И вообще, если милорды намереваются так вести переговоры, он лучше вернется в лагерь, а они пусть еще подумают.

Очень помог Моэралю Ирвинделл. Теллин, чье умение поставить соперника в безвыходную ситуацию Моэраль однажды испытал на себе, долго молча слушал, а потом веско, обрубая все до этого сказанное, описал перспективы предстоящей осады. Рассказав подробно о всех недостатках крепости, которую малыми силами оборонить вовсе невозможно, он в двух-трех словах описал бесполезную гибель всего осажденного войска, а также застенки Иэраля, место в которых он с удовольствием предоставит тем лордам, которым посчастливится выжить в битве. А напоследок со смаком рассказал, какое удовольствие испытает, лишив Уолдера Молдлейта младшего сына.

Даггарду рассказ не понравился. Еще меньше он пришелся по душе Райсену, вовремя сообразившему, что если за Молдлейта-младшего отец предложит выкуп, выкупать самого Райсена вряд ли кто-то будет. Ну а погибать просто так не хочется никому.

Пригласили писца. Статный молодой человек с мягкими как у девушки локонами быстро состряпал соглашение в двух экземплярах и удалился. Молдлейт первым поставил на обоих бумагах размашистую подпись и протянул перо Моэралю. Но Холдстейн покачал головой:

– Сначала Вардис.

– Вы не доверяете мне? – Даггард сделал оскорбленное выражение лица, но чувствовалось: он обижен далеко не так сильно, как хочет показать.

– У простолюдинов есть поговорка: «Доверяй, но проверяй». Мне кажется, в этом есть смысл. Так что сначала вы отдаете мне лорда Кантора, а затем только я подписываю бумаги. Или с моим другом что-то не так, если вы изволите спорить, милорд?

Модледлейт ничего не сказал, лишь подал знак стражнику. Тот высунул голову за дверь, отдал отрывистый приказ.

– Лорд Кантор в соседних покоях, долго ждать не придется, – вежливо улыбнулся Райсен, и действительно – ожидание не затянулось. Уже спустя несколько минут Моэраль услышал звуки шагов, а через мгновение дверь распахнулась, впуская Вардиса.

Он ничуть не изменился. Все тот же насмешливый прищур глаз – так Кантор щурился, когда был доволен, все та же улыбка. Бритое лицо, чистые, жесткими изломами падающие на плечи волосы.

Только кожу на шее портит узкая фиолетовая полоска, да бинт белеет на левой руке.

– Та-а-а-ак… – Моэраль, чувствуя как лицо кривится от бешенства, обернулся к Молдлейту. – Сейчас вам, милорд, придется кое-что объяснить…

– Не стоит пытать милейшего Даггарда, – раздавшийся голос Вардиса был немного хрипловат, но благодушен. – Тебе все великолепно объяснит лорд Райсен, благо он находится тут вместе с нами.

И Вардис улыбнулся. Его белые зубы напоминали обнаженные клинки, а мрак стылой зимней ночи на миг выглянул из глаз.

Моэраль, до хруста сжав пальцы в кулаки, обернулся к Хорти. Тот прямым взглядом встретил разъяренный взор Холдстейна.