На другой день со своей свитой в королевских одеждах Ядвига объехала кругом на коне главную городскую площадь и воссела на трон перед ратушей, чтобы принять присягу в верности от горожан. Интересно, что первая милость королевы была оказана именно мещанам. Через три дня после коронации она дозволила какому-то Зыделю из Нового Сондча, купившему «деревню Янышево», пользоваться Магдебургским правом при условии внесения ежегодно в казну шести гривен.

В опекуны юной Ядвиге назначили польского шляхтича Димитра из Горая, по происхождению русина. А самыми доверенными её советниками в первые годы её правления были Бодзанта (архиепископ Гнезненский), Ян Радлица (епископ Краковский), Доброгост (епископ Познанский) и князь Владислав II Опольский.

(В Кафедральном музее Вавеля хранится литургическая накидка, вышитая Ядвигой в 1385 году. Это был подарок канцлеру Яну Радлице, который выучился на врача во Франции и раньше лечил её отца Людовика I. Для этой вещи королеве понадобилось сорок тысяч жемчужин. Кроме того, Ядвига использовала золотые нити для нескольких слов на латыни: «doctura» – «знание», «veritas» – «правда», «prudenta» – «рассудительность» и «simplicitas» – «простота». А ещё она оставила свою подпись: «Hedvigis Regina, filia Regis Lodovici» – «Королева Ядвига, дочь короля Людовика». Эта литургическая ткань, несмотря на свой более чем солидный возраст, всё ещё используется во время особенно важных богослужений).

Согласно широко распространённой научной теории, Ядвига была «всего лишь инструментом» в руках своих советников.  Однако некоторые историки опровергают эту точку зрения, утверждая, что она быстро повзрослела, а её характер, особенно обаяние и доброта, только укрепили её положение. Уже в конце 1384 года Ядвига вмешалась в дела князя Опольского, чтобы примирить его с фаворитом своей матери Миклошом Гараи. Конфликт между ними, кстати, произошёл из-за её жениха Вильгельма, сторонником которого был Владислав II.

Как пишет хронист, и польские прелаты, и магнаты были в восхищении от своей королевы:

– Забыв совсем, что они мужи, те не стыдились самого униженного послушания столь знаменитой и добродетельной женщине.

Ещё бы! Ведь её восшествие на престол ознаменовалось для них богатыми приобретениями. Даже начали раздаваться голоса, что не нужно искать для неё супруга. Однако мелкая шляхта, притесняемая магнатами, думала по-другому.

– В Кракове действительно находится младшая дочь короля Людовика, – свидетельствовал один из её современников, – и почитается королевою, но так как её не выдают замуж ни за прежнего её наречённого, Вильгельма, ни за кого-либо другого, то плохо приходится польской короне без короля: магнаты и шляхта враждуют между собой, многие вовсе не желают короля, чтобы самим присвоить имущество и доходы королевства…

Поляки и в самом деле не хотели признавать жениха Ядвиги, Вильгельма Габсбурга, своим правителем. Они считали, что неопытный юнец и его австрийские родственники не смогут защитить интересы их страны от её могущественных соседей, особенно от Сигизмунда Люксембургского, который контролировал Богемию и Бранденбург  и претендовал на Венгрию и Польшу. Некоторые ещё не отказались от надежды увидеть на польском престоле в качестве мужа королевы Семовита Мазовецкого, другие – Владислава Опольского, хотя последний был женат.

– Магнаты Малой Польши были первыми, кто предложил Ядвиге выйти замуж за литовского князя-язычника Ягайло, – утверждал всё тот же историк Халецкий.

В январе 1385 года Ягайло отправил своих послов – в том числе своего брата Скиргайло в Польшу – чтобы просить руки Ядвиги. Вот как пишет об этом хронист: