Часто даже переделываются заглавия. Так, в том же Орле была следующая афиша: «25 декабря 1880 года в городском театре представлена будет «Лиза Фомина», дочь ростовщика, или «Злостное банкротство».

Далее «Кручина» – и тут придуманы картины: вот подробная афиша: Орёл. Во вторник, 1 декабря 1881 года, в бенефис А. Е. Воронкова (антрепренёр театра) в 1-й раз новая пьеса: «Кручина», драма в 5 действиях, соч. Шпакинского. Пьеса эта идёт на петербургских и московских Императорских театрах (чего никогда и не бывало!) и пользуется большим успехом.

Действие 1) – «Порыв». 2) «Кошке игрушки и мышке слёзки».

3) Разбитое сердце. 4) Душевные муки и 5) Изглодала кручина. – В прошлом же году 13 сентября в Орле же в пьесе «Сват Фадеич» или «Разбойники на зимовке» были названия ещё курьёзнее: 1) Свидание в кузнице; 2) Петербургский сыщик; 3) Архимандрит на спокое (!) и 4) Ждали из-за поморья, а пришёл из задворья.

Года два тому назад в Костроме у антрепренёрши Серебряковой, мастерицы всеми средствами заманивать публику в театр, была поставлена оперетка «Фауст наизнанку». На афише перечислялись новые декорации, костюмы и разные приспособления, между прочим было написано: «Во 2-м действии Валентин выедет на живой лошади работы декоратора Снигирёва»!!!

В Острогожске, в 1880 году, в бенефис Дорофея Рыбакова, в известной драме Киреева «Забубённая головушка» значились картины: 1) Бегство непокорных детей из земли Халдейской в землю Ханаанскую; 2) История подкидыша; 3) Адская интрига;

4) Надорванная сила – и т. п. курьёзы.

После минувшей турецкой кампании несколько человек офицеров собрались у одного из своих товарищей, капитана Ш., жившего вместе с прапорщиком А-ским. Дело было в городе Озургетах[1] в Кутаисской губернии. Время шло весело, вспоминали о походе, только что конченном, рассказывали анекдоты, шутили, пили. Между прочим заговорили о денщиках.

Капитан Ш. хвалил своего Антона, солдатика из немцев, которого капитан Ш. довёл до последней степени исполнительности.

– Вот у меня какой Антон, – говорил он. – Пошлю куда угодно и знаю наверное, сколько минут именно он проходит.

Офицеры выразили сомнение. Кто-то предложил пари.

– С удовольствием принимаю пари, – проговорил Ш. – И вот, для примера, пошлём его за папиросами. Идёт?

– Идёт, держим, – согласились противники.

Условились. Ш. кликнул Антона, который явился моментально.

Это был красивый малый, одетый по-штатски. Белые волосы и облик лица показывали его германское происхождение.

– Что прикажете? – спросил он почтительно.

– Ступай в лавку к Шапатову, купи мне 25 штук папирос, возьми рубль, да скорее.

– Слушаю-с, – ответил Антон и, ловко, по-солдатски повернувшись, моментально исчез за дверью.

Ш. вынул часы и начал считать минуты.

– Вот он на половине дороги… – считает Ш., – пришёл в лавку… берёт папиросы. идёт обратно. на половине дороги. входит на крыльцо, сейчас войдёт.

Действительно, по лестнице раздались лёгкие шаги Антона, и в минуту он был уже в комнате, запыхавшись от скорой ходьбы, и подал Ш. пачку папирос.

– Молодец, Антон!

– Рад стараться! – молодецки ответил Антон.

– Ну, вот, господа проиграли. – обратился Ш. к товарищам.

Все согласились с капитаном. Протестовал только один А-ский.

– Что ж тут удивительного? – говорил он. – То же самое и мой Афонька сделает.

Громкий задушевный хохот был ему ответом. Все знали его сонного, неуклюжего, неисполнительного Афоньку.

– Ну что ж, давайте… Хотите пари? – не унимался А-ский. – Я докажу, идёт?.. На дюжину кахетинского, идёт?..

Ради курьёза все согласились.