Немного ниже, но все же существенно в стороне стояли принц и принцесса Уэльские («дедушка» и «бабуля»), чья неизменная доброжелательность была неисчерпаемым источником удовольствий для более молодого поколения и чье присутствие во дворце Мальборо в Сендрингеме давало внукам возможность для приятнейших визитов, моментов незамутненного счастья и буйных развлечений.

Однако главным фактором в жизни принца Эдуарда и принца Альберта являлось родительское влияние принца и принцессы Йоркских. Будущему королю Георгу V шел тогда тридцать первый год, и он завершал свою карьеру действующего военно-морского офицера. Благодаря своим достоинствам и упорному труду он поднялся до чина капитана, под которым и был записан в приходском регистре церкви Святой Марии в Сендрингеме по случаю крещения его второго сына. До недавнего времени он значился всего лишь третьим по счету в списке претендентов на трон, и вся его жизнь была сосредоточена на флотской карьере, которую он – весьма успешно – делал самостоятельно.

Но после смерти 14 января 1892 года старшего сына принца Уэльского герцога Кларенса судьба герцога Йоркского претерпела существенные изменения. Теперь он стал прямым наследником своего отца, в связи с чем ему пришлось оставить службу на флоте. Лишившись в одночасье любимого брата и горячо любимого занятия, герцог с грустью обратился от моря к делам государственным и начал осваивать вопросы внутренней политики и международных отношений.

6 июля 1893 года он женился на принцессе Марии Текской[10], которая до этого была помолвлена с герцогом Кларенсом, и вместе они обосновались в Йорк-Коттедже – маленькой и довольно унылой резиденции, располагавшейся на землях его родителей в Сендрингеме.

Несмотря на то что теперь он принял на себя роль сельского джентльмена – следует заметить, что с годами его любовь к Сендрингему росла и, в конце концов, почти сравнялась с любовью к морю, – герцог Йоркский навсегда сохранил характер морского офицера с твердыми взглядами, бескомпромиссным чувством долга, требованием беспрекословного послушания, незапятнанным поведением, исключительной аккуратностью и в довершение всего жизнерадостностью. Он безоговорочно принял место «второго в команде» после своего отца – которого любил и почитал – с необходимостью держаться в тени, которую оно неизбежно предполагало.

Неизвестно, разделяла ли самоотречение своего супруга герцогиня Йоркская, по крайней мере поначалу. Как тактично написал один из биографов короля Георга V:

«Выйдя замуж, герцогиня вошла в семью, которая годами была самодостаточной, в семью, которую талант принцессы испытывать привязанность превратил в нечто, определенно похожее на тщательно охраняемую группу, связанную чем-то близким к чувству взаимного восхищения. Это была семья, не уделявшая большого внимания интеллектуальным стремлениям, без особого понимания искусства или вкуса, семья, которую было бы нелегко склонить к образу жизни, отличному от того, что они считали полностью достаточным в те времена, когда привилегии решительно поддерживались.

Интеллектуально герцогиня превосходила их. Она была хорошо образованна и постоянно стремилась расширить круг своих познаний во многих сферах, выходящих за пределы, доступные принцессе Уэльской и принцессе Виктории. Она была очень деятельной и любознательной в интеллектуальном плане. Ее энергия требовала выхода и более широких горизонтов. Их развлечения ее не увлекали. Их способ существования не удовлетворял ее представлению о современном идеале интеллектуальной жизни. При этом она жила в маленьком доме в поместье, где вся жизнь зависела исключительно от принца и принцессы, где любое малейшее событие и изменение происходило по приказу или с соизволения принца. Даже обстановку ее комнаты и посадки в ее маленьким саду нужно было согласовывать в Сендрингем-Хаус, и малейшие инновации воспринимались с недовольством. Она могла бы сделать столько всего полезного в поместье. Ее идеи могли увеличить эффективность местных учреждений и повысить благосостояние окрестных мест. Но все эти вопросы были прерогативой принцессы, чье очарование и доброта часто подменяли нехватку системы и порядка.