– Обгорела? – хмыкнул Сэмсон. – Было же сказано, что Пророк не горит.

– Горит – но лишь единожды, – уточнил Лио. – Считается, что Феникс отмечает своего Пророка ожогами, после чего пламя ему более не страшно.

– А если этот так называемый Пророк не знает о своих способностях? Ну не горит и не горит – что с того?

– Да, она вполне может оказаться безграмотной идиоткой, – признал Лио. – Только от этого не перестанет быть Пророком. Проверка огнем поможет ее вычислить.

Сказав это, он весь внутренне содрогнулся. Девочка идеально подходила под описание. Казалось бы, можно вздохнуть спокойно, но отчего-то ужас только усиливался. Если эта девушка – и правда Пророк, Лио предстоит совершить самый страшный из всех мыслимых грехов. Его будут ненавидеть, его проклянут. И никакой Ашантой преступление не отмолить.

С другой стороны, если дать Пророку волю, его прегрешения померкнут в сравнении с тем кошмаром, в который погрузится мир.

Лио знал легенды. Прошлый Пророк была безумицей – и в своем безумии сжигала целые армии, а леса обращала в суровые, безжизненные пустыни. Никто не мог ее остановить. Ни у кого не хватало сил.

– Так, так, постойте, – вмешался Сэмсон. – Это же бред. Я ничего не смыслю в вашей вере, но… Пророк? Вы правда верите, что где-то есть божество, желающее уничтожить мир руками безумного фанатика? – Он издал смешок. – Вы серьезно?

Ариш возмущенно кашлянул, а Муфтаса нахмурилась. Лио хотел было отчитать Сэмсона за богохульство, но не стал.

Мальчишка, по сути, прав: кто в здравом уме поверит этим россказням?

Он ведь и сам не верил. Поначалу. Да что там, в глубине души Лио по-прежнему считал все эти притчи и легенды придумкой жрецов вроде Сайны, стремящихся внушать окружающим страх и покорность.

Но вместе с тем он видел руны на спине юноши. Чуял запах паленой плоти. Сайна ни за что не подвергла бы члена своего Ордена подобному зверству. Вечное пламя обладало силой, отрицать которую было невозможно. Лио сидел среди огней, ощущая их жар и голод.

От посланий пламени нельзя просто так отмахиваться.

– Может, ты уверуешь, когда огонь оставит такие же знаки на твоей коже? – вкрадчиво поинтересовался Лио и, когда Сэмсон не ответил, указал на парящее в воздухе изображение: – Истории можно переврать. Подделать. Однако огонь есть огонь. Он не лжет. Ты понимаешь? Что-то грядет, и неважно, будет это Пророк или нет. Я не собираюсь пускать дело на самотек, особенно когда нам предстоит разобраться с угрозой арохассинов и джантарцев.

– Ваше величество, – подал голос Ариш, – но почему вы так уверены, что седьмой Пророк непременно сожжет мир, как и его предшественник? Ведь все пять Пророков до этого были святыми – можно сказать, богами. При них царила юга мира и благоденствия.

– Увы, Ариш, – грустно улыбнулся Лио. Его Астра был человеком глубоко верующим и оттого цеплялся за религиозные догматы, как путник, попавший в песчаную бурю, цепляется за свой фонарь. – Юга божественных благодетелей закончилась на шестом Пророке. И седьмой будет не лучше… Где девчонка? – спросил он, обращаясь к Муфтасе.

– В трущобах на западе столицы, – ответила та. – Ее зовут…

– Не надо, – резко оборвал ее Лио. Невидимая рука снова скрутила ему внутренности. – Я не хочу знать.

Пускай остается безымянной. Имена тоже обладают силой; они могут смутить разум, сбить с намеченного пути. То, что Лио видел ее лицо, и без того усложнило задачу – незачем усугублять дело еще сильнее.

– Так привести ее? – спросила Муфтаса.

Лио смотрел на девочку с волосами, в которых струились звезды. Ее необычайно ясные глаза будто бы видели его насквозь. Сердцем он ощутил укол вины – возможно, даже раскаяния, – но заглушил в себе это чувство.