– Он мой сын! Мой! – истерично прокричал Уилл, и по его щеке скатилась слеза. – Не смейте отбирать и его… – Последние слова были произнесены почти шепотом.

– Уилл, никто его не отбирает. Он твой сын, и ни я, ни Аврора не сможем заменить ему настоящих родителей. Но сделай это ради него. Не забирай Рэна. Он ведь еще совсем ребенок. Не лишай его тех крох тепла, которые ему дает Аврора. – Рэндалл говорил так тихо, чтобы его слышал только Уилл. Ветер завывал все сильнее, и он опасался, как бы Рэн не заболел.

– Он должен расти в Блэкстоуне, – уже менее уверенно сказал Уилл.

– Обещаю, он будет приезжать каждые два месяца на две недели. А когда станет старше, переедет к тебе насовсем. Но сейчас ты сделаешь ему только хуже, если заберешь из Ардена. Он очень привязался к Авроре и Райнеру. Уилл, пожалуйста, сжалься над сыном. Сделай это ради него… Ради Анны. – Последние слова Рэндалл произнес еще тише. Он знал, что бьет брата по самому больному, но не мог поступить иначе.

Уилл дернулся как от пощечины, и по его щеке скатилась очередная слеза. Он попытался поцеловать Рэна, но тот увернулся и раскричался пуще прежнего.

– Нет! Мама! – Казалось, он вот-вот задохнется от плача.

– Ты оставишь его?

Уилл зажмурился и с силой сжал челюсть, а потом коротко кивнул.

Рэндалл подавил вздох облегчения.

– Аврора, – позвал он, и она подняла заплаканное лицо. – Забери Рэна и напои горячим бульоном, он совсем продрог.

Аврора громко всхлипнула и чуть ли не бегом сорвалась с места. Как только она оказалась рядом с Уиллом, Рэн тут же ухватился за ее плечи с такой силой, словно боялся, что их снова разлучат. Он прерывисто дышал, содрогался всем телом и прижимался к Авроре, ища ее защиты.

– Мой мальчик, – шептала Аврора, не сдерживая слез, и осыпала мокрое личико рассеянными поцелуями. – Мое солнышко.

Когда она вместе с Рэном ушла в замок, Рэндалл повернулся к Уиллу. Тот стоял, безвольно опустив руки, и полным тоски взглядом провожал удаляющуюся фигуру Авроры. Закария следовал за ними.

– Спасибо тебе, Уилл.

– Я сделал это не для тебя и не для Авроры, – опустошенно ответил он. – Исключительно ради сына. Пусть все в замке считают меня плохим отцом. Но я люблю его… Очень люблю.

– Никто и не спорит, Уилл, и то, что ты сейчас сделал, лишь доказывает твою любовь к нему.

Уилл ничего не ответил. Повернулся к Рэндаллу спиной и направился к карете.

Рэндалл проигнорировал любопытные взгляды прислуги.

– Уилл.

Он оглянулся через плечо.

– Что?

Рэндалл тяжело вздохнул, пытаясь подобрать верные слова.

– Я понимаю, что за эти годы произошло слишком много всего, и… – Он нервно провел ладонью по волосам. – Ты всегда был и остаешься моим братом. Может быть, у нас получится вернуть… былые отношения?

Лицо Уилла странно переменилось. Словно он одновременно испытывал и печаль, и разочарование.

– Ты тоже всегда был и остаешься моим братом, Рэндалл. Но прошлое на то и прошлое. Его невозможно вернуть.

Рэндалл долго стоял во дворе, пока снова не повалил снег и не запорошил следы колес и копыт. Он сумел уговорить Уилла оставить Рэна. Аврора не разлучится с сыном, Райнер не потеряет брата, но Рэндалл все равно не чувствовал радости. Перед его глазами несмываемыми чернилами стояла картина из воспоминаний, как взъерошенный светловолосый мальчуган улыбался ему широченной улыбкой, сидя под его кроватью, и предлагал дружить.

Прошлое невозможно вернуть.

Из-за снегопада, который медленно, но уверенно перерастал в настоящую пургу, Уилл добрался до Блэкстоуна на несколько часов позже, чем планировал. По словам кастеляна замка Фреда, Артур прибыл на час раньше него и занял восточное крыло. Он планировал провести в Блэкстоуне пару дней, а потом направиться на Запад, чтобы встретиться с принцем Стефаном.