Уже добившись расположения капризной Оленьки, узнал, что её отец занимает в органах не последнюю должность. К чувствам добавилась надежда сделать карьеру. Хотя в университет он поступил без посторонней помощи, профессию выбрал с целью отыскать отца, про которого мама рассказывать отказывалась категорически. По итогу тесть действительно помогал по службе, но не в смысле продвижения, как мечталось вначале.

Телефон вывел из раздумий. Лёгок на помине.

– Здравия желаю, Николай Петрович! – он всегда боялся тестя.

– Дмитрий, ты что же это творишь?! – загремел тот начальственным басом.

– Вы о чём?

– Не прикидывайся бараном! О твоих шашнях со свидетелем по делу.

– По какому делу? Которое закрыли, списав на несчастный случай?

– Прекрати крутиться вокруг вдовы! – зарычал тесть.

– У меня с ней ничего нет. Не совсем понимаю, почему я должен оправдываться, – Дмитрий начал заводиться. – Кажется, мы с вашей дочерью развелись ещё пять лет назад. – На том конце крякнули. – И вы этому только радовались.

– Да, спи с кем хочешь, только не с фигурантами. Ты меня услышал?

– Так точно!

– Не зли меня, Мурзя́к, больше я тебя вытаскивать из дерьма не стану! Ты служишь до первой провинности, понял?

– Плакали тогда ваши алименты…

– Да ты еще смеешь!..

–Всего хорошего! – Дмитрий отключился.

Однако же знакомство с загадочной вдовой вселяло надежду. Хотелось познакомиться с ней поближе. Он почувствовал интерес к собственной персоне, и сей удивительный факт добавил некоторые яркие краски в серые будни. За недолгое время брака супруга умудрилась утвердить его в мысли, что он ничтожный, скучный и никому не интересный слизняк. Последний пункт бесил больше всего. Но возражать открыто не решался. После развода самооценка не поднялась, только броня в душе наросла и укрепилась в своих позициях. Есения подкупила прямотой и простодушием. Однако, когда она упомянула про детдом, понял, что вдова в душе такая же черепашка, как и он сам.

Сейчас почти все деньги от проданной квартиры уйдут Го́ре. Но он сам виноват, не стоило вписываться. Несмотря на непростые отношения с матерью, он надеялся, что та не выгонит родного сына на улицу и позволит перекантоваться хотя бы первое время, пока Дмитрий не закроет вопрос с жильём.

– Привет, ма! – Они не общались уже две недели.

– Привет, сынок, как твои дела? – по тону не понял, рада она ему или ей все равно.

– Я продал квартиру, очень нужны деньги. Пустишь меня? Хоть на пару дней.

– Зачем?

– Что зачем? Мне жить негде.

– Зачем ты продал квартиру? – похоже, это её зацепило.

– Долг отдать.

– Кому? – Очень хотелось спросить, какая ей, собственно, разница, но сдержался.

– Егору Го́рскому! – Как будто имя могло ей о чём-то сказать.

– Сынок, ты меня извини, конечно, но ты уже большой мальчик и придется тебе самому решать свои проблемы.

Мать отключилась, но Митя голову бы дал на отсечение, что на последней фразе она глотала слёзы. Родителей не выбирают. А то бы он выбрал себе отца. Но хоть какой-то его не бы, конечно, не устроил. Он должен был стать примером для Дмитрия. Возможно, мать и не рассказывала никогда про него, потому что стеснялась слюнтяя.

Впервые этот вопрос мальчик Митя задал года тридцать три назад. Как научился говорить, так и спросил. Ответа не получил до сих пор, но сдаваться не собирался. Однако вопрос жилья выступил на первый план. Когда тебе негде переночевать, не до философии. Близких друзей, к которым бы он мог обратиться с таким вопросом, не нажил. А на службе тем более старался обращать на себя внимания как можно меньше.

Есения сидела на берегу, закутавшись в колючий плед. Вода успокаивала текучестью и напором. Глядя, как поток не в состоянии взобраться на камни, просто огибает их, она представила себя ручьём. Который с лёгкостью преодолевает жизненные трудности.