Запальчивая отповедь вынудила всех притихнуть и задуматься.

Карл осторожно заметил:

– Законам физики повинуются все – даже Птицы, кем бы они ни были. Или чем бы ни были.

– У техники свои законы эволюции, – сказала Клэр. – Что же там, в огромных куполах на ободе Чаши?

– У нас нет возможности это узнать, – произнес Редвинг. – Остается лететь пониже.

Я веду корабль в неизведанные воды… Честность этой мысли даровала освобождение.

Они заложили быструю дугу над стремительно вращавшимся ободом Чаши. Сенсоры не зарегистрировали изменений в состоянии куполов и их исполинских стволов.

Перелет через обод Чаши и снижение вдоль быстро вращавшегося корпуса принесли полезную информацию. «Искательница» влетела в Чашу сзади и со стороны, держась оси ее вращения и Свища. Теперь Редвинг увидел, что́ находится на обратной стороне: колоссально сложное переплетение опорных структур, сочлененных длинными ребрами исполинских лифтов и транспортных туннелей; кое-где на стыках торчали острые башенки. То и дело, однако, попадались секции с признаками недавнего ремонта – желтые и зеленые пятна более новых листов и орнаменты заплаток таинственного назначения.

Редвинг счел их позднейшими обновлениями и переделками. Так накапливается слоями грязь, а потом ее пытаются счистить на скорую руку. Будто пожелтевший от времени лак на шедевре эпохи Возрождения, подумал он. Если сковырнуть наносное, откроется первозданная красота. Археология в межзвездном масштабе.

Карл врубил электрошок и отправил умную ткань развертываться. Бархатно-синий материал надулся под киловольтовым ударом тока; ткань была такая тонкая, что сквозь нее маячили контуры проносящейся мимо оболочки Чаши и просвечивали сияющие из бездны звезды. Зрелище странным образом успокаивало: на бескрайнем и вечном звездном поле приближавшаяся точка словно бы теряла свою важность.

Статика закрепила ткань на «Бернале». Сенсоры, повинуясь встроенной электронике, должны будут откликнуться на его команды. А теперь – самое интересное…

Он дал электрокоманду, и шлюз приоткрылся. Микросенсоры на дальнем конце шлюзового рукава, если верить наручному дисплею, остались активны и в добром здравии. Движения тканевого пузыря были плавны и текучи: так соскальзывает с плеча пелерина. Вот только все это происходило в высоком вакууме, где нет ни силы тяжести, ни атмосферы, способных повлиять на динамику материала. Ткань представляла собой многослойный композит на основе наноуглерода, изготовленный и сформованный корабельными синтезаторами. Раньше Карлу ни разу не доводилось работать с таким сложным изделием, а теперь его предстояло использовать в операции спасения группы Бет из здоровенного поезда, летящего навстречу. Точка двигалась со скоростью чуть выше расчетной. Намечались проблемы. Наверное, не смертельные.

Пока не смертельные.

Карла еще не разморозили, когда «Искательница солнц» пролетала в Свищ, поэтому исполинская архитектура была ему в новинку. Восхищенно оглядывая ее, он на миг потерялся в сложности деталей.

– Они приближаются по графику, – передал ему Джам. – Поезд на векторе.

– Принято.

Карл обеими руками взялся за контроллеры и потянул. На корабле все были правшами, чтобы не возникало лишних проблем с ручными операциями. Карл, впрочем, умел одинаково хорошо управляться и левой рукой. В университетские годы зарабатывал, выступая с жонглерскими фокусами.

– Они летят слишком быстро, – тревожно передал Джам.

– Я врубил поля, может, получится оттолкнуть.

Карл увеличил амплитуду поля до максимума. Грузовой челнок вроде «Бернала» был тонкостенным, и такая нагрузка граничила с предельной для его спецификаций; Карл услышал металлическое позвякивание.