Ученик слесаря опасливо принял лист и прочитал заголовок: “Владельцу Оружейных мастерских города Ориена Петру Поликарпову”. Он хотел уже вернуть бумагу под предлогом, мол, не его ума дело знакомиться с ней, но Фаддей нетерпеливо ткнул в нее пальцем, принуждая Максима продолжить чтение. Напечатанный крупными витиеватыми буквами на бледно-зеленом фоне, текст гласил: “Королевская Академия Наук объявляет дополнительный набор на шестимесячные курсы молодого механика, открываемые при Университете. Специализации – баллистические орудия, корабельное дело, ручное огнестрельное оружие и другие военные дисциплины. Распределение состоится по результатам беседы с учеником, которая пройдет 15 сентября 529 г. в Палате собраний Университета. На означенных курсах молодые механики ознакомятся с наиновейшими разработками ученых Академии, что в дальнейшем позволит Вашему предприятию расширить ассортимент продукции и заключить с Военным ведомством дополнительные контракты. Фабриканты, не направившие на учебу способных механиков, по прошествии удобного времени будут исключены из списка поставщиков вооружений, потребных для армии Его Величества Викентия XIX”. И гордая двухстрочная подпись: “Канцелярия Его Величества, Королевская Академия Наук”.

– Ну? – насупился Максим. – Для чего ты мне это подсунул?

– Время не ждет… – пробормотал Фаддей. Пока юный слесарь изучал королевский эдикт, помощник успел погрузиться в изучение какого-то сложного чертежа. Реплика Максима выдернула его из мира механизмов в мир людей. – Завтра обоз с ополченцами отправляется в столицу. Передай Ефрему, что ему надлежит собраться и прийти к восьми часам к заставе. Хозяин предназначил его в ученики. – И он рассеянно засвистел бодрый мотивчик, вновь вонзая пристальный взор в свою схему.

Максим повертел бумагу в руках, не зная, то ли сообщить о смерти Ефрема, то ли промолчать.

– А если он откажется? – наконец спросил он.

– Значит, ты поедешь, только и всего… Матушка Смерть, чуть не позабыл! – Он с досадой хлопнул себя ладонью по лбу и выдернул из кипы бумаг еще один листок, почти такой же представительный, только вдвое меньшего размера. Поверху его значилось: “Без метрики недействителен”. А пониже теми же неумолимыми буквами сообщалось: “Пропуск. Предъявитель сего (пробелы вместо имени и фамилии) является слушателем Королевских Академических курсов. Его (ее) надлежит незамедлительно пропускать через дорожные посты, способствуя скорейшему прибытию в Навию”. – Вот, пусть впишет себя и отправляется.

– А это обязательно? Ну, в смысле, кроме меня или Ефрема некому поехать?

– Вы у нас самые молодые на фабрике. И так заказов невпроворот, а тут еще квалифицированного работника отнимают. Поликарпов так распорядился, и ничего тут не поделаешь, остальные рабочие слишком важны для производства. Иначе прибьет за нарушение эдикта и будет прав. Да что ты, в самом деле! Столицу повидает, самого Короля… Может быть. Это же здорово, как ты не понимаешь? Ладно, двигай, мне работать надо.

И Фаддей опять погрузился в раздумья над чертежом, на этот раз, видимо, уже совсем глубокие. В пыльном конструкторском кабинете воцарилась почти полная тишина, только со стороны улицы Восстания доносились возбужденные возгласы толпы. Максим постоял еще с минуту, переваривая новость, затем медленно свернул пропуск, сунул его в карман портов и пошел прочь из этого храма военно-научной мысли.

Он был раздавлен и твердо решил уклониться от “призыва”. Во-первых, у него нет никакого таланта к военной технике, а во-вторых, бросить сестру в такое время – просто свинство. Да разве убедишь в этом хозяина? Значит, придется у кого-то прятаться, пока эта возня с курсами не утихнет.