И, как ни странно, это чудо свершилось!

В какую-то долю секунды ее рука вновь оказалась на свободе, а вместо глупых комплиментов со стороны Олафа прозвучал ошеломленный крик:

— Какого черта!

Обернувшись, Энн тут же встретилась взглядом с серыми обезумевшими лазами Адама, который держал в захвате скрюченного пополам Олафа и, прерывисто дыша, казалось, готов был его убить.

— Калъб¹! — грубым голосом саданул по нервам Ваха и с дикой силой оттолкнул от себя Олафа. То ли от неожиданности, то ли от того, что сила толчка была чересчур велика, парень не смог удержаться на ногах и свалился прямо в озеро. Весь перепачканный в грязи и знатно оскорбленный, Олаф начал что-то кричать, раскидываясь угрозами в сторону обидчика, только ни Энн, ни тем более Адам его не слушали.

Они молча смотрели друг на друга в упор: Энн — удивленно и с благодарностью, Адам — озлобленно и с осуждением.

— За мной иди! — рявкнул он и, не дожидаясь ее ответа, пошел прочь.

Энн растеряно хлопала глазами, пытаясь осознать произошедшее и решить, что делать дальше. С одной стороны, отряхиваясь от грязи, стоял Олаф, который в промокшей одежде и с подмоченной репутацией выглядел жалко и убого, с другой — степенно удаляющаяся фигура Адама: широкоплечая, крепкая и опасная.

И если от первого Энн и сама рада была сбежать, то приближаться к португальцу казалось ей совершенно безрассудным и глупым.

Подняв голову к небу, она сделала глубокий вздох и, игнорируя непрекращающиеся ругательства Олафа, пошла в сторону дома, а точнее, в противоположном от обоих молодых людей направлении.

— За мной иди, — передразнивая, бубнила себе под нос Энни. — Так и побежала, конечно!

Внутри все клокотало от возмущения: слова Адама, так зло и с презрением выплюнутые в ее адрес, накладывались на целое утро в дурацкой компании Олафа. Как же сильно ей хотелось вернуться: ткнуть в грудь бывшего одноклассника, чтобы не смел больше и близко подходить, и высказать Адаму все, что накипело еще с выходных!

Сделав еще пару шагов, Энн все же остановилась и обернулась, моментально наткнувшись на недовольный взгляд Олафа.

Фигура Адама удалялась все дальше и дальше, хотя до сих пор была в зоне видимости. Еще не поздно было догнать его и выговориться. Но что-то отчаянно останавливало Энн от этого шага. Интуиция громко и четко, почти по слогам, вопила: «Не приближайся, пройди стороной, проигнорируй». Но сердце упорно отказывалось слушать.

Сорвавшись с места, Энн поспешила обратно, минуя раздосадованного Олафа. И хотя уверенные шаги Адама не отличались поспешностью, ей пришлось приложить немало усилий, чтобы поравняться с ним. Когда расстояние между ними сократилось до пары шагов, Энн тут же перешла в атаку:

— У вас проблемы с самоконтролем? — слегка запыхавшись, поинтересовалась она. — И как часто вы на людей бросаетесь?

Но Адам совершенно никак не реагировал на ее слова. Создавалось впечатление, что он и вовсе не слышал ее голоса.

— Вас опасно выпускать в люди, не то что доверять вам жизни животных! — в попытках не отставать от Адама гневно и чуть громче воскликнула Энн.

И опять тишина. Энн вроде и понимала, что самое то — сейчас остановиться, развернуться и пойти домой. Какой смысл пытаться достучаться до человека, полностью глухого и немого к твоим словам?! Но внутренняя потребность добиться ответа, а лучше — извинений, росла в геометрической прогрессии.

— Да стойте же вы! — почти прокричала Энн. — Как вы смеете вести себя так?! Сначала в конюшне мне нагрубили, сейчас и вовсе влезли не в свое дело. Я жду... нет, я требую извинений!