Глава 7

– Ты шоколад привез? – с порога спросила гражданка Буфетова. Но Кошмарыч только плечами пожал.– Забыл, значит. А чем пытать будем?

– Так вот клубникой и будем. Будем кормить, пока не скажет заклинание, – не растерялся он, заметив на столе корзинки с ягодами. – А где мальчишка?

– Спит в саду, в гамаке. Я сказала ему, что тебя подождем и вместе вернемся.

– Мы едем домой? – за спиной Кошмарыча стоял заспанный Тихон, пытаясь поскорее проснуться, он тёр глаза кулачками.

– Никуда мы не едем! – Уж Кошмарыч схватил мальчика и усадил на стол между корзин. – Никуда! Пока не скажешь заклинание!

– Отвечай, тебе говорят! – поддержала приятеля гражданка Буфетова и взяла из корзинки самую большую и спелую ягоду.

Тихону стало страшно, но он не подал виду, а спокойно сказал:

– Я не знаю заклинаний.

– А как же монетка? Как она действует?! Должно быть заклинание, чтобы получить от нее все, что хочешь! Отвечай!

– Отвечай, тебе говорят! – грозно сверкнул глазами Кошмарыч и поднес ко рту Тихона вторую ягоду.

Тогда Тихон зажмурился, сжал губы и тут, вспомнив про всадника на монетке копьем разящего гадкого змея, закричал, что есть мочи:

– Георгий Победоносец, спаси меня!

От неожиданности Уж Кошмарыч присел, боязливо оглядываясь, а гражданка Буфетова выбежала на крыльцо и стала пристально высматривать вдоль забора Георгия, которого призывал упрямый мальчишка, не желавший говорить заклинание.

– Никого… – вернувшись, сообщила она приятелю, отчего-то уже залезшему под стол и дрожавшему там, как осиновый лист. – Вылезай! – скомандовала она. – Неси его в чулан. Пусть там вспоминает. Как вспомнишь – стучи! – крикнула вслед. – И живей вспоминай, пока тебя пауки не защекотали до икоты!

Пауки! Ничего страшнее в жизни Тихона не было! Многоногие чудовища, плетущие липкие паутины, в которых гибнут легкомысленные мушки и мотыльки!

В чулане пахло сушеными яблоками, и было бы совсем темно, если бы не полоска света под потолком. В полумраке Тихон нащупал что-то мягкое и присел. Он думал о страшных пауках, карауливших его в углах чулана, и в нетерпении перебиравших мохнатыми лапками, желая поскорее защекотать его до икоты. Боясь пошевелиться, Тихон замер на своей мягкой подстилке и только шептал: «Георгий Победоносец, спаси меня от пауков!»

А в это время, сидя в саду под грушей, приятели не могли договориться, – кто из них пойдет на станцию караулить Семафора с копеечкой. Гражданка Буфетова настаивала, что пойти должен Уж Кошмарыч, потому что его за любой березкой не видно, а чтобы скрыться гражданке Буфетовой – нужен сноп сена, не меньше! А где ж его взять? Снопов возле платформы не наблюдалось, и приятель согласился следить за котом, а в нужный момент перехватить его, чтобы изъять монетку.

– Только где монетка упрямец так и не сказал!

– Где-где? Где вчера были, там и монетка, – удивившись своей сообразительности, предположил Кошмарыч.

– Точно! Где аукцион там и копейка! Ты про это в записке написал?

– Неа… букв не хватило.

– Так езжай, дописывай! Или нет. Лучше на вот тебе телефон мамаши. Позвони и скажи чужим голосом, где искать копейку, балбес! – И гражданка Буфетова отвесила звонкий подзатыльник приятелю.

Повинуясь, Кошмарыч поплелся на станцию к телефону-автомату и писклявым голосом сообщил квартирантке:

– Ищите монетку на аукционе, а кота в Грачах. На всё про всё сутки!

Мама от такого звонка встревожилась и, развернув свою красную машинку, помчалась домой.

А Уж Кошмарыч зашел в магазин, купил пачку печенья, воды с газом и отправился праздновать день рыбака на платформу Грачи. Заодно и карманы кота Семафора проверить – нет ли в них дыр, а то прощай монетка!