– Вот иногда смотрю на вас и думаю, а что было бы, если после гибели вашего отца я забрал бы вас к себе, в городок Центра, – неожиданно начал Дик.

Франческа непонимающе взглянула на дядюшку, а Фернандо, сделав глоток вина, усмехнулся в усы:

– Ты просто-напросто скомпрометировал бы себя в глазах подчиненных. Многие не смогли бы понять, зачем тебе дети того, кто стал твоим заклятым врагом. Пусть эти дети – и твои собственные племянники. Да и мы сами были бы другими людьми.

– Может ты и прав, – согласно кивнул Секара. – Но я всегда наблюдал за тобой, с момента твоего появления в семье Бертаваце, и всегда верил, что ты очутился в Центре не просто так.

– А мне до сих пор интересно, почему вы с отцом разорвали все договорные и не только отношения? – Франческа поправила свои тяжелые черные локоны.

– Если честно, инициатива исходила от вашего отца. Я попросил у его Корпорации продать нашему городку несколько сот тонн нового топлива для реакторов, но получил отказ в весьма грубой форме. Мол он и так достаточно спонсировал мои проекты, а мир все катится в пропасть, у которой не видно дна, – тяжело вздохнул Секара, расстегнув воротник рубашки и разливая по второй порции вина. – Но самое обидное в том, что ваша мать даже не попыталась попробовать помирить нас. Она лишь также демонстративно отвернулась от меня. А о существовании младшего племянника я узнал из новостной ленты.

– А что это у соседей творится? – Франческа невольно отвлеклась от разговора, глядя в окно.

Во двор дома приемных родителей Марины ломился сильно пьяный ее биологический отец – Диего Мерфи. Похоже, этот запойный алкоголик в очередной раз гулял уже не первый день.

– Опять эта пьянь притащился к дочери требовать денег, – покачал головой Секара. – Его недавно Армандо тумаками выставил отсюда, да еще и навалял по первое число.

Диего Мерфи пытался открыть калитку в ограде и, судя по всему, ниспосылал в адрес жителей дома жуткую ругань.

– Патруль что ли вызвать? – Хмыкнул Фернандо. – Или Тэду позвонить?

– Да он от папашки мокрого места не оставит, – Франческа подошла к большому окну и смотрела на улицу. – У нашего механика стойкая аллергия на своих предков, проявляющаяся в приступах неконтролируемой злости.

Из дома Торресов показался сам пилот «Миллениума» с пистолетом в руке. Армандо прямо через ограду схватил тестя за отвороты дорогой, но неописуемо замызганной куртки, припечатал его лицом к прутьям и ткнул в глаз оружием. После нескольких минут подобных нравоучений Диего Мерфи был вынужден ретироваться от дома дочери. Он, сильно шатаясь, побрел вдоль улицы в сторону кварталов многоэтажной застройки.

– Вот урод! – Зло сплюнул Фернандо. – А еще что-то на свою мать грешу.

– Кстати, братик, она тебе не звонила? – Франческа расположилась в глубоком эргономичном кресле.

– Я даже не помню, когда она пыталась выйти со мной на связь. А мои попытки установить контакт всегда обрывает под предлогом занятости, – капитан «Дьявола» начал злиться. – Бесит уже все это!

– Хватит предаваться хандре в праздники! – Решила Франческа. – Пойдемте к остальным.

Так время перетекло в теплый семейный ужин, после которого Дик с Верой решили оставить внуков у себя до конца недели, чему те несказанно обрадовались. В Долину собрались ехать уже поздно вечером. Пока Фернандо и Дейв решали с Секарой какие-то вопросы, а Франческа пыталась уложить детей спать, Софья с матерью вышли на крыльцо. От запахов праздника доктора Салинос замутило. Она накинула капюшон своей короткой шубки из синтетического меха последнего поколения. В свете ксаноксовых фонарей он играл причудливыми отблесками на своем иссиня-черном фоне. Шубка уже не скрывала интересного положения своей хозяйки. Вера смотрела на дочь и не могла нарадоваться. Ведь Софья была смыслом всей ее прежней жизни в нищих трущобах Корпорации. И Вера была бесконечно благодарна дочери за то, что та вылечила ее и буквально передала в руки любимому мужчине.