– А вот так!

В этот момент в зал вошёл адмирал Крошкин, и большие звёзды на погонах таинственно зажглись в нежном полумраке. Сергей Крошкин имел довольно колоритную внешность, – был высок, статен, обаятелен, улыбчив и в то же время строг. Виски и брови седели у него своеобразно, как будто их местами присыпали сахарной пудрой, а пристальный взгляд глубоких тёмных глаз, кажется, мог свести с ума, словно суперсовременное психотронное оружие.

– Товарищи офицеры! – вытянувшись в струнку, громко сказал замполит.

Офицеры с шумом, как морской шквал, поднялись со своих мест. Крошкин повернулся к залу.

– Товарищи офицеры!

Офицеры уселись на свои места, и вал из голов и плеч, украшенных погонами, исчез так же стремительно, как появился.

– Представляю помощника главнокомандующего Военно-морским флотом России адмирала Крошкина Сергея Петровича! – сказал замполит и подобострастно пододвинул стул, однако высокопоставленный гость отрицательно качнул головой.

– Благодарю, я на минутку. Маслова обсуждаете?

– Так точно, товарищ адмирал.

– Хорошо, а теперь к делу. Экипажу Икс пятьсот третьей остаться, остальные – свободны!

– Свободны, – скорее машинально, чем повинуясь требованию устава, сказал обескураженный замполит.

Офицеры с шумным вздохом облегчения дружно поднялись с мест и мигом освободили зал. В креслах остались сидеть два десятка человек, их ещё минуту назад сонные лица заметно приободрились.

Крошкин достал из кармана узкую бумажную полоску.

– Оглашаю приказ главнокомандующего ВМФ России: «Экипажу Икс пятьсот три действовать по варианту Бета». – Он окинул притихший зал строгим взглядом. – Почему сидим?

Офицеры с грохотом ринулись из зала. Кто-то поспешно приглаживал встопорщившийся на макушке клок волос, кто-то на ходу застёгивал форменную тужурку, кто-то впопыхах наступил впереди бегущему на задник ботинка, однако никто не обмолвился ни единым словом, даже тот, кому наступили на пятку.

Маслов вскочил, чтобы тоже бежать, однако замполит, предвидя его горячее стремление, успел схватить свою жертву за рукав.

– Товарищ адмирал, вот, полюбуйтесь, тот самый, я докладывал, – мичман Маслов Александр Петрович, пьяница с зубами выбитыми. Разве его можно отправлять в поход?

Крошкин вдруг приблизил свои глаза-оливки к глазкам-буравчикам замполита.

– Сейчас сколько времени?

Замполит буквально остолбенел, и его усы мгновенно сникли. Он тупо уставился на свои японские наручные часы, не в силах вымолвить ни слова.

Адмирал повернулся к Маслову.

– Протезист-стоматолог только что прибыл из Москвы и ждёт вас на приём. Имейте в виду, мичман, к понедельнику ваши зубы должны быть как новые. Бегом марш!

Маслов обрадовано кивнул, решительно вырвал локоть из онемевшей от неожиданного поворота руки замполита и мгновенно испарился в тёмном проёме распахнутых дверей, как будто опасаясь, что адмирал передумает.

– Товарищ адмирал, – по лицу замполита побежали багровые пятна, – моральный облик Маслова, – с женой не живёт, к женщинам относится легкомысленно, – и я настаиваю…

– Пойдёмте в буфет, Станислав, извините, забыл ваше отчество. Хочу горячего чаю!

7

Влажный после дождя теннисный корт, мягко освещаемый лучами только что проглянувшего сквозь тучи чуть тёплого лондонского солнца, серебрился искусственным покрытием так таинственно, словно не кортом был вовсе, а застеклённым окном, скрывающим мир сплошных загадок. Два джентльмена в белоснежных шортах и майках с ракетками в руках старались как можно мудрёнее запустить мяч на половину соперника.

Никакого таинственного окна они, как видно, не замечали. Нельзя сказать, что игроки были лишены воображения, однако работало оно у них в довольно узком направлении, – ввести в заблуждение соперника. Такое кредо помогало не только в теннисной игре.