– Ё… лы-палы!

Маслов неуклюжим моржом рухнул в море. Волна как будто ждала этого момента, она мгновенно подхватила его и мстительно ударила о край лопасти. Фонарь на лбу разбился вдребезги.

Боцман уронил голову на грудь. Волны как опьяневшие от прилива чувств танцовщицы стали кружить вокруг. Из воды высунулись длинные и тупые ножницы по металлу, с хищным щелчком не перекусили, а порвали трос, и обмякшее тело стало стремительно отдаляться от субмарины в пугающую морскую черноту.

Через пару секунд оттуда обеспокоенно затрещал динамик рации.

– Второй, почему молчишь? Приём!.. Второй, слышишь меня? Ответь!.. Почему молчишь? Приём!..

3

Плотная дымка заслонила луну и звёзды. Продолговатое светлое пятно, больше похожее на огромного морского лебедя, чем на яхту, вздрогнуло и двинулось по волнам.

В ярком свете фонаря мужские тени перебросили Маслова с бота на верхнюю палубу. Лёжа лицом вниз, он открыл глаза и украдкой оглядел столпившихся вокруг крепких парней в чёрных морских робах с металлическими битами в руках.

Вразвалку, попыхивая сигарой, подошёл Хантер в ветровке и рыбацких резиновых сапогах, наклонился, перевернул пленника на спину и бесцеремонно раздвинул пальцами посиневшие от холода губы.

– Зубы на месте, – удовлетворённо сказал он по-английски. – В трюм его!

Хантер ушёл, а парни схватили Маслова под руки и живо поволокли к центральному люку. Он окончательно пришёл в себя. Похоже, его тащат вдоль фальшборта, который тянется с левой стороны, а справа идут иллюминаторы просторных кают-спален класса люкс.

Боцман встал на ноги и ударил локтем в челюсть парню слева, тот мотнул головой и упал. Того, что был справа, он толкнул так, что тот ударился спиной о борт и, оглушённый, безвольно сполз вниз. Сзади третий крепыш замахнулся битой. Мощным ударом ноги в живот Маслов отправил противника в нокдаун и скрылся в тени палубной надстройки.

Ночная мгла продолжала сгущаться, и сырость пробирала до самых костей даже в костюме аквалангиста. Плотно прижавшись спиной к обшивке, он крался, ища радиорубку. Благополучно завернув за угол, боцман вдруг наткнулся на иллюминатор, который был распахнут настежь, и яркий луч света, косо падавший из него на палубу, мешал пройти незаметно.

Маслов в нерешительности замер на месте. Из сияющего электричеством зева тянуло домашним уютом и теплом.

Вдруг послышались тихие голоса. Мужской баритон казался взвинченным, а женский голос хранил ироничное спокойствие.

Боцман осторожно заглянул внутрь, там колыхались ярко-оранжевые воздушные занавески. Волнуемые сквозняком, они периодически распахивались и открывали взору роскошное внутреннее убранство.

Он с удивлением заметил, что в каюте, отделанной под дуб, на расстеленной широкой белоснежной кровати сидела та самая Маргарита, достаточно известная английская писательница русского происхождения, с которой они так душевно открыли миру памятник конвою PQ-17. Маслов не смог произвести на девушку должного впечатления, напился с горя, затем произошла драка. Непонятно было только, зачем она вызволила его из полиции, дело не стали передавать флотским властям, и как замполит ни бился, «телега» к комдиву не пришла.

Мысли вдруг пчёлами в растревоженном улье загудели в голове, и ему стало не по себе. Как связана фешенебельная прогулочная яхта с Маргаритой?

Тем временем она спокойно сидела на постели в лёгком халатике, под которым из одежды, кажется, больше ничего не было. Рядом с ней стоял, как Геракл на отдыхе, огромного роста полуобнажённый курчавый брюнет, нижняя часть его массивного тела была обмотана алым полотенцем.