– К тебе это тоже относится, Арчибальд, – внезапно изумила его собеседница, – Пожалуйста, будьте оба умниками, и ведите себя хорошо. И, Арчи…

– Если с его головы кто-то уронит хоть волос, я лично разберусь с этим человеком, – он быстро улыбнулся, давая понять, что разберется он всерьез и навсегда. Мать тяжело вздохнула.

– Я хотела сказать – не втягивай в свои делишки моего сына, – тихо произнесла она и, бросив взгляд на часы, заторопилась, – Ой, все, мне пора, мой самолет уже вот-вот вылетит! Пока, сынок, я буду звонить, – она еще раз поцеловала мальчика и пригрозила ему пальцем, – Слушайся дядю… брата. И сам мне звони почаще, хорошо?

– Конечно, мамочка, – Джеральд обнял ее за шею, посылая при этом ехидный взгляд старшему брату, на который тот абсолютно не отреагировал и, поцеловав в щеку, отстранился.

Женщина, непрестанно оглядываясь на остающихся за ее спиной сыновей, рванула к стойке регистрации. Арчи положил на плечо подростку руку.

– Где твои вещи?

– В багаже, – Джерри сбросил руку старшего, нагло глянув на него, – Поди, забери!

Ответом ему послужил легкий подзатыльник – Арчибальд не терпел подобного обращения.

– Значит, так, мальчишка, – голос его зазвучал ниже и, по-видимому, на нагловатого юнца это произвело впечатление, – Твоя… наша мать сказала мне, что ты хотел посмотреть Нью-Йорк, поэтому слушай и запоминай. Эти три месяца ты живешь под моей крышей, и делаешь все, что я тебе скажу. Если посмеешь возразить – проживешь все три месяца в подвале, а когда придет время – отдам матери.

– Она тебя убьет за это, – фыркнул мальчишка. Было видно, что он немного обеспокоен, но еще старается держать марку.

Арчи дьявольски улыбнулся.

– Да мне плевать, – бросил он и, схватив братца за шиворот, потащил его забирать багаж.

***

То, что со старшим братом не забалуешь, Джерри понял еще в первые дни совместной жизни, и некоторое время отчаянно с этим боролся.

Поначалу он решил объявить голодовку, и целый день самоотверженно отказывался от еды, убеждая себя, что противный Арчибальд сейчас сидит и рвет на себе волосы, переживая за него. Вечером он, в очередной раз отказавшись от еды, на цыпочках вышел из своей комнаты и проследовал за братом. Увидев, как тот равнодушно выкидывает его нетронутый ужин в мусорку, мальчик решил отказаться от голодовки.

Потом он решил объявить братцу бойкот, и категорически не разговаривал с ним целых полдня, до тех самых пор, пока не увидел Арчибальда, идущего куда-то в полуобнаженном виде, с полотенцем на плече. Фигура брата мальчишку впечатлила. Арчи не казался перекаченным культуристом, даже наоборот – худощавый, подтянутый, жилистый, он выглядел очень легким, но при этом неоспоримо сильным. Мускулы его рук даже на взгляд казались железными, хотя сейчас не были напряжены. Грудные мышцы тоже были прекрасно развиты, красиво очерчены, а пролегающие меж ними едва заметной тенью несколько темных волосков лишь усиливали впечатление.

Все тело Молле производило впечатление идеально откалиброванной стальной машины, крепкие его мускулы вызывали уважение, а пружинящая, кошачья походка – почти страх. Джерри знал, что такой поступью ходят только хищники, и не важно, из животного мира или человеческого.

Глядя сейчас на туго сбитые мышцы брата, на его жилистую, подтянутую фигуру, мальчик неожиданно подумал, что он, должно быть, очень опасный человек. Не знал, почему решил так, но даже не сомневался, что прав. Нрав у Арчибальда и так непростой, а с такой-то силой…

Недоумевая, куда сводный брат мог направиться в таком виде, да еще и таким шагом, он решил проследить за ним. Обнаружив мужчину подтягивающимся на брусьях в спортивном зале, Джеральд открыл рот и, беспардонно вломившись к брату, заявил, что тоже так хочет.